Беглец в просторах Средней Азии - стр. 26

Наступила снежная холодная зима, и долго пятна замёрзшей крови окрашивали улицы и мостовые.

Я нашёл убежище в доме, где раньше скрывался один британский офицер. В комнате возле кровати имелся люк, над ним передвижной сервант. Здесь можно было спуститься в погреб и затаиться там на время, пока в городе не прекратятся облавы. Дом неоднократно подвергался обыску разными отрядами, среди которых особенно выделялись австрийские военнопленные. Правительство «трудящихся масс» воистину было интернациональным.

Вскоре поступили слухи, что моё местопребывание стало известно Советским органам, значит мне следовало срочно искать иное убежище. Вечером 12-го января, когда солнце пряталось за пирамидальными тополями пустынных улиц и дома погружались в таинственный сумрак, уходил я прочь из города. Снег хрустел под ногами. Был я переодет, имел поддельное удостоверение личности, и мне посчастливилось обойти Красный дозор на окраине.

Но не мог я в тот момент даже предполагать, что отныне посылаем судьбою в долгую и дальнюю одиссею, и перенесёт меня она через всю Среднюю Азию, в таинственный край Тибет, через Гималаи в долины Хиндустана. Напротив, мне казалось, что скоро вернусь домой, ведь разве не стоят Британские войска на Амударье? разве не действует на севере атаман Дутов со своими казаками?

Около одной недели прятался я у своего друга, чей дом располагался у дороги. По ней непрерывным потоком шли большевистские автомашины, грузовики и Красная конница. Каждый день был полон тревоги. В любую минуту они могли ворваться в дом для обыска, а это – неминуемые пули для меня и владельца дома. Лишь долгие холодные ночи приносили некоторое облегчение и покой. Ночью сюда никто бы не зашёл, и не радостен был рассвет, возвестник нового дня неопределённости и страха.

Между тем произошёл случай, из которого можно судить, как относился средний класс к Советскому правительству. Хозяин дома как-то спросил моего разрешения, можно ли пригласить в гости своего родственника с супругой, дабы они познакомились со мной.

– Он, безусловно, не большевик, скорее наоборот, противник правительства Советов, хотя нанят им и ему служит, – добавил он.

Я согласился, поскольку хорошо знал его отца, типичного «буржуя», как называли большевики представителей средних классов. На следующий вечер приглашённые прибыли с визитом и остались ночевать, т. к. с наступлением темноты нельзя было появляться на улицах. Это была очень милая парочка. После скудного завтрака он, служащий Красной армии при контингенте в Чарджоу, поведал о событии, которое произошло пару месяцев назад. Однажды ночью поднялась тревога. Срочная телеграмма, пришедшая со станции Ак-Кум, сообщала, что подразделения Красной армии возле границы окружены и захвачены в плен британскими и индийскими войсками. Затем по телеграфу поступил ультиматум, предписывающий немедленно выбрать комитет из числа видных беспартийных лиц, коему передать всю власть и вооружение; сопротивление бессмысленно; английские военные маршируют по городу, и в случае отказа выполнить предъявленные требования, все коммунисты будут перевешаны. Большевики пребывали в панике, большинство комиссаров согласны были подчиниться. Меньшинство же склонялось к тому, чтобы просить задержки исполнения ультиматума до полудня, а тем временем выслать поезд с вооружённым отрядом для разведки. В конце концов, так и решили, и рано утром отряд красноармейцев тронулся в рискованный путь. В этом отряде оказался и мой новый знакомый. Говорит, все жутко трусили. Перед ними так и маячили грозные враги, безупречные индийские снайперы, а дальше – английские стрелки, которые никогда не делают промаха. Когда подъезжали к цели, моральный дух отряда окончательно пал, так что все были уже готовы повернуть назад. Возле станции спешились и осторожно двинулись вперёд разреженной цепью. На станции ни единой души, и казалось, что это не иначе как ловушка. Просто заманивают, подпускают близко, а затем откроют шквальный огонь со всех сторон! Такая ситуация красноармейцам, привыкшим безнаказанно стрелять по безоружным «буржуям» и мирным жителям, было отнюдь не по душе… Заставить их двигаться вперёд, казалось, командирам под силу лишь посредством пулемётов, нацеленных в спины. Вот подошли совсем близко, но по-прежнему полная тишина. Прозвучи где-либо хоть один выстрел, все бы в панике дали дёру, но на станции нет и признаков наличия врага. Красноармейцы, постепенно осмелев, решились на обследование станционных зданий. Тут в одной из комнат были обнаружены начальник станции и его помощник, а в сторожевой запертыми – сорок красноармейцев и железнодорожников, все без оружия. Никто из них, однако, не мог толком объяснить, что здесь произошло. Лишь рассказали, как ночью на станцию прибыли делегаты от Белой и Британской армий и объявили, будто станция окружена, и дабы избежать бессмысленного кровопролития, призвали сложить оружие. Так и было сделано, и «пленники» оказались под замком. Что было потом, и куда подевалась странная делегация, никто не знал.