Бедная девушка - стр. 9
Из-за тебя, сука, я прожила тринадцать лет в Америке, и со мной случилось, все, что случилось.
А ты поиграл год в Заграницу и вернулся. Теперь я тоже вернулась, и мы мирно гуляем по каналу Грибоедова – оказывается, мы друг по другу соскучились. Что тут скажешь?
Уж если ты, бродяга безымянный
Смог обмануть чудесно два народа,
То должен быть, по крайней мере,
Достоин своего обмана…
Все мы нынче и Змей и Невеста. Напиши мужскую историю про Гришку Отрепьева, а я – женскую про Парашу Жемчугову. Пусть снимут кино и поставят спектакль.
Там, в Америке я видела другое – я видела русских женщин – «еврейских подстилок», которые сначала принимали на себя все, что было за это положено тут – увольнения с работы, сидения в отказе, издевательства в Овире и т.д., а потом там – в Хеасе – гордо доставали свой нательный крест – и прощай Найана с ее деньгами, бесплатными курсами и ортопедическими матрасами.
– У нас – только для евреев, а вам – в Толстовский фонд – там денег не дадут, но иногда могут выдать шкаф или табуретку.
И шли они мыть полы, пока другие шли на курсы английского.
Единственный комментарий – у всех этих теток – все в Америке сделалось хорошо – и с деньгами, и с любовью, и с детьми. Господь их все же разглядел. Нужно об этом сказать, не плачь по ним, Россия.
Меня редко спрашивают, почему, я уехала. Разве что Митьки иногда. А в основном спрашивают – почему вернулась.
– Совсем что ль спятила? В Питер! Нет, ну в Москву – это понятно, но сюда, в болото!
– «Чего сидишь, чего сидишь?» Живу я тут!
Пушкин упал, и Яблоко упало. Осталась одна Курица – подозрительно похожая на самолет. Вот мы и полетели. Теперь через 13 лет, я уж знаю чего кому отвечать. Для этого нужно было прожить 3 года возле самой большой в Америке русской библиотеки, там было и все дореволюционное и все эмигрантское и три года слушать и слушать эти голоса мертвецов – на рассыпающейся под пальцами желтой бумаге.
Почему мужчины ищут ответа на все вопросы в философии?
Почему они так уверены что Фуко, Хайдеггер, Будда или свод законов династии Дзынь – помогут им разобраться в том, что же случилось в селе Горюхине или в городке Верхнее Подвздошье в 1918-м году?
Нет, помогут только голоса из-под земли – ТОЙ САМОЙ, а они есть, и их – несметное множество.
Три года я жила неработающей женой профессора-слависта в Мид-вест Индиане – американской глубинке, в 15-и милях от центра Ку-Клукс-Клана – Мартинсвилля. Это с моей-то неарийской физиономией! Вот повезло!
Там Америка из пьес Сэма Шепарда – ихнего Чехова. Там фермы, на которых не только отцы трахают дочерей, но и мамаши, сыновей, потому что вокруг – на много миль – никого, только иногда заедет пастор, тогда его тоже трахают. Потом детей-внуков душат и закапывают на заднем дворе. Вокруг – нищета. «Белая шваль» так это обычно переводят.