Бедная девушка - стр. 40

– Ирка, я все-таки не понимаю – что у меня с ним происходит?

– Но он тебя любит? Влюблен?

– Слушай, каждый день я прихожу с работы и там полный автоответчик стихов и признаний в любви! Да у меня такой СТРАСТИ в жизни не было!

– Но ты с ним спала? Хоть раз – было у вас?

– Нет еще. Но может это период ухаживанья?

– Какого ухаживанья? Ты же говорила, что он сразу в первый день в любовники попросился. Ты вообще с ним часто видишься?

– Да я не виделась с тех пор – с голого мальчика. Он все занят.

– Не виделась? Так уж две недели прошло! Ты не понимаешь, что происходит? Он никаким любовником тебе никогда не будет.

– Но он стихи читает, в любви объясняется!

– Правильно. Он сидит в своем госпитале, на дежурстве – делать ему не хрен – и пишет эти стихи, а потом читает на твою машинку. А потом едет домой – спать с женой. Он любит свою жену Лену и спит с ней, а ты ему нужна для вдохновения. Понятно?

– Так чего теперь делать?

– А что – он тебе мешает? Ну, стихи эти и клятвы?

– Да нет, наоборот приятно, но только я думала, дальше чего-нибудь будет.

– Ничего дальше не будет. С этим вариантом – все ясно. Это, между прочим – не худший вариант. Ты с ним, с Андрюхой этим – дружи. Дружи, но ни на какой секс не рассчитывай, он уже давно был бы, если бы хоть как-то входил в его планы.

Ирка было как всегда права, прошло и три недели и четыре, мы с Андрюхой действительно подружились и даже иногда встречались в «Дяде Ване» выпить по рюмочке, но никаких завершенных действий между нами не происходило.

Так проще, привычней. Забудь меня. Пыль

застынет знакомым и матовым слепком.

И оклик, приняв очертание «мы»,

Осядет на дно и запомнится пеплом…

В это время в моей жизни начало происходить что-то, что заставило меня отвлечься на некоторое время от поисков любви и сосредоточиться на поисках хлеба насущного.

Гармент-дистрикт – это район в Нью-Йорке, где делают одежду. Тридцатые – улицы между Мэдиссон и Восьмой. Седьмая в этом месте называется «Фэшн эвеню» и на углу Седьмой и Сороковой даже стоит памятник Портному – еврейский старик в ермолке, сидящий за швейной машинкой.

Известно ли вам, что Нью-Йорк стоит на трех китах, это:

«Фэшн бизнес»

«Паблишинг бизнес» и

«Интертеймент бизнес».

А, проще говоря – Тряпки, Книжки и Зрелища.

Все это – на самом деле еврейские деньги. Про это я тоже сочинила стихи: