Бастард императора - стр. 32
Снимал и молился про себя, чтобы Виктория не поняла, насколько сильно он ее хочет, прямо здесь, прямо сейчас.
«Идиот, — думал он устало, пока руки выполняли привычную работу, — ты ей не нужен даже на одну ночь. Она ищет жениха. Ты здесь лишний».
Сердце болело в груди. Пальцы помогали снимать платье. Уильям медленно сгорал в огне желания.
15. Глава 15
В саду, у самого ручья,
Где плещет на траву струя,
Там, средь густых дерев снуя,
Сбирал я белые цветы.
Звенела песенка моя.
И вдруг - девица, вижу я,
Идет тропинкою одна.
Стройна, бела, то дочь была
Владельца замка и села.
И я подумал, что мила
Ей песня птиц, что в ней мечты
Рождает утренняя мгла…
Маркабрю
Вика не знала, как себя вести. Сейчас, оказавшись с бастардом один на один в закрытом помещении, она чувствовала одновременно смущение и злость. Смущение перед ним и злость на себя. Она внезапно обнаружила, что ее тянет к этому необычному мужчине. Пока — только на физическом уровне. Ей до дрожи в руках и темноты в глазах хотелось ощутить его прикосновения, услышать голос, раствориться в его глазах. Хотелось не только массажа, но и страстного, практически животного секса. Хотелось чувствовать нежность и радоваться ласке. Да много чего хотелось. Слишком много.
Подобное открытие напугало Вику. К Владику она никогда не ощущала ничего такого. Ни разу. Да, им было хорошо вместе. Да, она радовалась физической близости с ним. И секс приносил ей удовольствие. Но и только. Здесь же творилось нечто необъяснимое, то, что понять невозможно. Наташка как-то напилась в зюзю и в приступе откровенности наболтала Вике всякую ерунду, якобы житейские мудрости, в том числе и о том, что выходить замуж нужно за того, к кому чувствуешь животное желание, а не с кем просто приятно лежать в кровати. Вика тогда разве что пальцем у виска не покрутила.
А вот теперь, стоя спиной к бастарду, она ощущала через ткань платья его осторожные прикосновения и пугалась тех чувств, которые они в ней пробуждали. Мурашке на коже — самое простое. Вике казалось, что там, внизу живота, растекается тепло, медленно превращающееся в жар. Чувство было новым, незнакомым, пугающим.
Вика с трудом сдерживалась, чтобы не повернуться, не положить его сильные и нежные руки на свою грудь, не впиться своими губами в его…
«Ты еще бросься на него, как бросались до тебя другие бабы», — недовольно оборвала она себя. Он и так смотрел на людей как на диких животных, справедливо избегал и аристократок, и их мужей, предпочитая общение одиночеству. А теперь и на Вику начнет коситься, наверняка начнет. Отличная перспектива, блин! Она, Вика, в роли охотника и бастард в роли добычи!