Башня птиц - стр. 24
– Он тоже пьет сок? – спросил другой, шелестящий.
– Не-а, – мурлыкнул мяукающий.
И лохматый черный кот с длинными зубами, не помещающимися в пасти, выпрыгнул из папоротников и мягко вскочил на живот Егору.
– Ты кто? – спокойно спросил Егор.
– Курдыш, – ответил кот и лизнул Егора в щеку. Пасть его пахла медом. – Ты почему не пьешь сок? Вку-усный со-о-к!
Неслышно выполз из зарослей еще кто-то, неразличимый в темноте, зашуршал, завздыхал по-старушечьи.
– Кто это с тобой?
– Да Кикимора это, – ответил кот, вытянул шею, скусил острыми зубами голубой цветок и заурчал довольно.
Егор приподнялся на локтях. Все равно его обнаружили, и скрываться было бесполезно.
– Забавно, – сказал он. – Ну, покажись, Кикимора, покажись. Какая хоть ты?
Он протянул руку по направлению к неясной тени и тут же получил крепкий щелчок по лбу.
– Не приставай к ней, – посоветовал Курдыш, – она любопытных всегда щелкает. Хочешь, она тебя пощекочет? Она хорошо щекочет.
– Ну уж не надо.
– Как хочешь. Пошли со мной. Я тебе всех покажу.
И Курдыш снова скусил цветок, аккуратно высосал сок и сплюнул бесформенный комочек. Егор встал. Идти к костру не хотелось, но, пожалуй, другого выхода и не было. Он вздохнул и, оборачиваясь, медленно побрел сквозь заросли туда, где слышались смех, крики, гуденье рожков и стрекот барабанов. Под его ногами неслышно вертелся Курдыш, поясняя на ходу:
– На второй день молодой луны зацветает папоротник и все собираются сюда. Все здешние и все пришедшие, все, кто уцелел. Ты всех увидишь.
– Папоротник не цветет, – сказал Егор, – он размножается спорами. Глупости ты говоришь.
– Ну да, – охотно согласился Курдыш, – и я говорю, что глупости. Вку-у-сные глупости!
И он аппетитно зачмокал.
– И Лицедея там увидишь, – говорил Курдыш. – Их, леших-то, пропасть как много здесь. И Стрибог здесь, и Похвист, и Белбог, и Чернобог, и Ладо с пострелятами, и Перун здесь.
– И Мавка? – спросил Егор.
– И Мавка здесь, и Мара, и Полудница, и обийники, и очерепяники, и болтняки, и трясовицы, и банники, и овинники, и жихари. Все сок любят. И здешних много: Моу-нямы, Дялы-нямы, Коу-нямы, все они здесь.
– Короче, вся нечисть, – сказал Егор, прорубая себе путь топором. – Шабаш у вас, выходит, сегодня. Ну и черт с вами, я вас не боюсь.
– А чего тебе бояться? – успокоил его Курдыш, подхватывая обрубленные листья. – Ты теперь наш.
– Я пока человек, – усмехнулся Егор. – Люди давно цветущий папоротник ищут, да не находят никогда. Или вы меня уже не боитесь и за человека-то не считаете, раз на свой шабаш зовете?
– Да какой же ты, Егор, человек! – засмеялся Курдыш. Замяукал, заурчал, вспрыгнул к Егору на плечо, уцепившись острыми когтями за рубаху. – От тебя и людским духом не пахнет.