Баловень - стр. 2
Павел открыл глаза и не увидел неба. Вместо голубоватого лоскута вверху зияла дыра. Он снова попробовал пошевелиться. Получилось, но вместо радости, Павел почувствовал, как липкий страх расползается по всему телу. «Я не сплю, – мысли лихорадочно проносились в голове, – где я? Почему так воняет?». Попытавшись приподнять непослушное тело, он почувствовал сильную головную боль и, застонав, прекратил попытку. Совсем рядом раздался шорох и над ним склонилось существо, отдалённо напоминавшее человека. Существо прикоснулось ладонью к Пашкиному лбу и, довольно внятно, прошепелявило:
– Очнулся, братишка? А я думал, кранты тебе…
– Ты кто?
Существо окончательно превратилось в человека. Грязного, худого, обросшего длинными, давно нечёсаными волосами и жидкой бородкой. Человек удовлетворённо кивнул:
– Значит, точно пришёл в себя. Мы, братишка, в плену у духов. С нами ещё этот, нерусский был. Хадовец вроде… Но сегодня помер. Даже пожрать не успел. Нам повезёт, если духи мертвяка завтра наверх поднимут. Прошлый раз труп почти неделю лежал. Мы чуть не о…ли. Хотя худой был, одни кости. Вроде и гнить там нечему…
Павел с трудом приподнялся и опёрся спиной на стенку. Дождавшись, когда голова перестанет кружиться, задал, пожалуй, самый важный и одновременно самый глупый вопрос:
– Как я сюда попал?
Даже в сумраке было видно, как глаза человека на миг зажглись жалостью и каким-то злорадством:
– Я-то откуда знаю? Тебя дня два назад сюда сбросили. Или вчера? Не помню. Вернее, на верёвке опустили, – человек немного помолчал и зачем-то уточнил, – если бы они тебя сбросили, а не спустили, то ты бы и сам разбился и меня покалечил. Может даже до смерти. Это тюрьма ихняя, зинданом называется. Глубокая, зараза, метров пять в глубину… Видимо тебя крепко где-то долбануло. Наши тебя потеряли или бросили, а духи нашли. Теперь мы вместе. Вдвоём, то есть. Третьего можно не считать, он сегодня уже помер. Или я тебе уже говорил?
Павел снова почувствовал, как леденящий, всепоглощающий страх сковал его сердце. Ему захотелось завыть, но мозг не выдержал напряжения и Пашка потерял сознание.
Человек понимающе взглянул на нового товарища по несчастью:
– Вырубился бедолага. Может так оно и лучше. Дожру я его пайку. Всё равно не смог бы. Варят гниль всякую. Сразу и не привыкнешь, проблюёшься. Я долго не мог, целую неделю. Теперь могу. Ладно, доем и хадовца отодвину. Хотя куда его тут денешь? Места нет. Если завтра снова кого-нибудь изловят, то совсем тесно станет.
Глава 1. Семейные ценности
Елена Сергеевна поправила перед зеркалом причёску и перевела взгляд на домработницу, стоящую в дверях гостиной: