Размер шрифта
-
+
Баллады, сказки, мифы, сны. Мифомистика 21 века - стр. 37
Что в заснеженном мире, где радость и Лихо,
Без него одиноко живет в суматохе
Дева грез, потерявшись в безумной эпохе…
Но не слышал поэт эти тихие стоны,
На столицу смотрел он как будто влюбленно,
И не ведал, что там, где снега веселятся,
Деве ангелы снова внезапно приснятся.
Много дел и забот в суете у поэта,
Вот и бродит наш ангел в сиянии света,
И Луна его снова ласкает напрасно,
Трудно в мире остаться навеки безгласным.
И тогда он помчался в просторы Сибири,
Чтобы там отыскать ее, дали и шири
Не страшны, но крыло у скитальца болело.
И Луна в той метели уже не блестела.
– Не добраться, и ей не сказать про поэта,
И тогда закружился в тумане рассвета,
И увидела дева пленительный танец,
Улыбнулась и крикнула громко: – Останься.
– Не могу, мне пора возвращаться в столицу.
– Пусть поэту твой танец хотя бы приснится.
И тогда он поймет, что в тумане метели,
Мы любили и жили, быть вместе хотели.
Но в огромной стране, где и ангелы немы,
Остается луна, и туманное небо.
Этот танец, он песней нам стал лебединой,
Но любовь растопила метели и льдины.
И поэты останутся с нами, и птицы,
Лунный ангел воскреснет, и будет мне сниться
Этот танец в метели, темны и туманны,
Мы воскреснем, очнемся еще от дурмана.
Нас обнимет любовь, как Метелица, снова.
И звенит в поднебесье отчаянно Слово…
Это ангелы с неба с метелью вернулись,
Чтобы мы позабыли тоску и очнулись…
Тамерлан и Царь-девица
Идет хромец к столице обреченной,
И мечется в отчаянье Москва.
Князь Дмитрий мертв, Василий удивленно
Для воинов все подобрал слова.
И ждет разгрома юный князь, в тумане
Мерещатся воителя полки.
И лишь Владимир князя не обманет:
– Мы будем биться, хоть дела плохи.
Легко сказать – навстречу Тамерлану,
А он сильнее будет, чем Батый,
Идут полки, растаяли в тумане
Былые страхи, русский богатырь
Не отступал, но как же с ними биться,
И вот тогда печальная Москва
Отправила к Тимуру царь-девицу,
Княжна София с ним в ту ночь была.
Не знал никто, ни наши, ни чужие,
Как эту ночь он проводил без сна,
Молилась в келье снова Евдокия,
Но истомила дева, и она
Осталась только призрачной наградой,
Не вышел из шатра в тот день Тимур,
Все грезилась в потоках звездопада
Славянка непокорная ему.
Он постоял тогда перед Москвою
В отчаянье и повернул коня.
Владимир и Василий меж собою
Переглянулись, тишину кляня.
Им все казалось, будто буря грянет,
А появилась радуга любви.
Растаял где-то Тамерлан в тумане,
Князья остались в тишине одни.
– Уходит он, – твердили обреченно
И радостно усталые полки.
И это все из-за лихой девчонки,
О, Господи, помилуй и спаси.
Княгиня Софья в монастырь молиться
Страница 37