Баланс белого - стр. 9

Но однажды мальчик перешел на шаг. А потом автомат и вовсе умолк. То ли в нем сели батарейки, то ли все же не в нем, а в мальчике. Даже у тех батареек, что внутри мальчиков, оказывается, тоже есть срок годности. Мальчик слонялся по перрону, подбирал камушки и кидался ими в окрестных голубей. Неизвестно, как мальчик стрелял, но швырялся он совсем плохо. Камушки упорно не попадали в цель. Вскоре голуби привыкли к этому и даже не улетали, а лишь недовольно косились на маленького мазилу. Мудрые старушки на скамейке с умилением глядели на него и перешептывались:

– Гляди-ка, больше не носится, видно, взрослеет.

С голубей, с которыми у мальчика не сложилось, он переключился на здание вокзала на другой стороне. Запретный объект моментально обрастает для ребенка мифологическими деталями. Мальчик мог часами наблюдать за самой выдающейся во всех смыслах постройкой в округе. Время от времени из здания вокзала выходил начальник станции. Он торжественно появлялся в своем идеально отглаженном железнодорожном мундире и фуражке и встречал поезда. Точнее – провожал взглядом, приложив ладонь к козырьку. Начальник станции никогда не опаздывал. В какой-то момент мальчик даже предположил, что начальником станции управляют большие вокзальные часы: когда-то он стал их пленником и теперь вот болтается в своей фуражке, подвешенный к гигантским чугунным стрелкам на невидимых ниточках, как кукла-марионетка. Интересно, а если он однажды не приложит ладонь к козырьку, поезд остановится?

К водонапорной башне у мальчика тоже было немало вопросов. Как-то в сумерках ему привиделось, будто в окошках-бойницах на самом верху блеснул свет. Мальчик тогда только еще крепче прижал к груди свой автомат. Он не сомневался, что в водонапорной башне прячутся злобные тролли, которые хотят заманить старый паровоз в ловушку. Зачем злобным троллям старый паровоз, мальчик не знал, но, с другой стороны, старый паровоз – ведь это настолько ценная вещь, что от нее никто не откажется.

Старушки с интересом наблюдали за своим подопечным и коротали время, гадая, чем же это он занимается, когда ползает по бетону, собирая вековую пыль. На другой перрон, по ту сторону железной дороги, к вокзалу, мальчик так ни разу и не убежал, хотя тот был рядом, рукой подать. Поговаривали, что у его матушки больное сердце. Он не совсем понимал значение этих слов, но маму жалел.

Однажды, на первый взгляд совершенно обычным утром, какими поначалу и кажутся утра, которым суждено перевернуть всю нашу жизнь, вековой уклад станции был нарушен. Кое-что прибавилось к прокисшему местному пейзажу и заставило старушек на развалине-скамейке максимально усилить бдительность. Они перестали дремать и стали приходить на вокзал даже раньше обычного, тем самым опровергнув мнение некоторых злопыхателей, утверждавших, что старушек в свое время принесли на станцию вместе с лавкой.