Бал жертв - стр. 54

– Твои люди здесь? – спросил он.

– Здесь. Вы пришли назначить мне время?

– Да.

– Когда же?

– Нынешней ночью.

– Отсюда далеко до замка Рош?

– Ты не Рош будешь жечь.

– Какую же ферму, какой замок, какой дом осудили вы?

– Ты это узнаешь ночью…

– Но где?

– Назначь твоим людям сойтись в лесу около твоей фермы.

– В котором часу?

– В десять вечера.

– А потом?

– Жди меня…

– Как… Вы придете сами?

– Сам, и это никому не покажется странным, даже тебе.

– О! Это странно! – прошептал Головня. – Мне кажется, что я вас знаю…

Незнакомец засмеялся под своим капюшоном.

– Я слышал этот голос… где-то. Только, проходя сквозь маску, которая у вас на лице, он, вероятно, теряет свой обыкновенный звук.

– Может быть.

– Я теперь, как мои товарищи, очень желал бы знать, кто мне платит.

– Остерегайся!

– Правда ли, что, поджигая, ты рискуешь своей головой, но только головой…

– Чем же более могу я рисковать?

– Жизнью всех близких людей.

Головня задрожал.

– Потому что, если ты мне изменишь…

– О, этого опасаться нечего!

– Так ты хочешь знать, кто я?

– Мне кажется, что, когда я узнаю, кто вы, я буду лучше вам служить.

– Ну, пусть твое пожелание исполнится, – сказал незнакомец.

Он поднял свой капюшон. Луна сияла сквозь деревья, один из ее лучей освещал лицо, открытое незнакомцем. Головня отступил с изумлением, дико вытаращив глаза.

– Вы! Вы!.. – сказал он задыхающимся голосом.

– Я! – холодно отвечал незнакомец.

Он опустил свой капюшон и прибавил:

– Ну вот, а теперь слушай внимательно, что нужно делать.

Воротимся на ферму, где Брюле разговаривал очень спокойно с графом де Верньером и с капитаном Бернье. Мамаша Брюле вернулась и села у огня. Сюльпис вышел.

– Куда ты идешь? – спросил его удивленный отец.

Сюльпис не растерялся.

– Прошлой ночью, – отвечал он, – корова ушла из хлева, я пойду посмотреть, спокойно ли она стоит сегодня.

Работники, пастухи, пахари вошли один за другим и сели за стол. Анри, капитан и Брюле расположились на верхнем ярусе. Служанка, которая обыкновенно пекла хлеб и стирала белье, сейчас поворачивала вертел. Брюле пил небольшими глотками, ел медленно и разговаривал, как человек здравомыслящий.

– Видите ли, мои добрые господа, – сказал он, – напрасно говорят, что политический переворот во Франции сделал людей завистливыми, это пустяки. Люди должны быть и богатые, и бедные, дворяне и крестьяне.

Анри улыбнулся и не отвечал. Брюле продолжал:

– Что сказали бы вы, месье Анри, если бы вам пришлось идти за плугом или косить на лугу?

– Очень может быть, что ты говоришь правду.

– Итак, – продолжал фермер со строгой логикой, – поскольку мы люди здравомыслящие по большей части, то мы не приняли этого политического переворота.