Баба Маша - стр. 4
Она поставила на стол тарелки и чашку со сметаной:
– Сметана, тоже литовская, из Юрбаркаса… ты накладывай, накладывай, не стесняйся. А всё почему? А потому, что для себя живут, лабусы-то, для себя. И всё у них есть.
Баба Маша всплеснула руками:
– Что-то совсем старуха заболталась! Ты ведь с холодрыги, а я тебя разговорами потчую. Сейчас, – она поднялась и, слегка переваливаясь с ноги на ногу, подошла к шкафчику. Достав бутылку «Зубровки», вернулась на место, – тебе же с мороза согреться надо!
Я с сомнением посмотрел на неё:
– Баб Маш, мне вставать рано…
Хозяйка не стала слушать:
– А ты, не спорь, с холодов водка только на пользу. Проснёшься как миленький, и не поймешь, пил или нет.
– Да не могу я один…
Баба Маша по-девичьи хихикнула:
– Дык, я с тобой и пригублю. За ради компании.
Она разлила спиртное по гранёным стаканам: себе – на донышке, мне – до краёв:
– Ты не смотри, я в молодости выпить-то любила. С мужьями по праздникам.
Я с удивлением посмотрел на женщину. Честно говоря, мне и в голову не приходила мысль, что у неё в жизни могли быть «мужья». Правда, Саша как-то сказала мне, что у бабы Маши вроде бы роман с Юрием Ивановичем, но я лишь недоверчиво хмыкнул и тут же забыл. Сейчас мне по-настоящему стали интересны подробности её жизни. Решив поддержать разговор, я задал, может быть, не очень тактичный вопрос:
– А почему у вас пенсия такая маленькая? У моей бабы Ули, что в Сибири жила, восемь рублей была. Но она в колхозе никогда не работала, потому и пенсия такая.
Очевидно, ей понравилась моя заинтересованность. Женщина кивнула головой и, подняв стакан, предложила:
– Давай выпьем, а то тебя по сю пору лихоманка бьёт. Закусим борщиком, а потом и расскажу.
Выпили. Я с наслаждением стал есть наваристый суп, а хозяйка, пригубив глоток, задумчиво и ласково смотрела на меня. Вздохнув, и не дожидаясь пока я расправлюсь с едой, она вновь наполнила мой стакан до краёв и заговорила, как бы про себя:
– Вот ты говоришь, что Ульяна в колхозе не работала, а скольких детей она взрастила?
Я, прервавшись на пару секунд, ответил:
– Четверых… батя мой, третьим у неё был.
Баба Маша покачала головой:
– А ты думаешь, легко четверых родить и на ноги поставить? Эх… бабий труд и оценить-то невозможно. А в деревне, тем более. А, ежели война? Всё не в счёт. Мужики на фронте, а всё хозяйство на женских плечах. Я вот тоже, четверых родила и вырастила: старшего – Толика, от первого мужа, а троих, от Серёги, второго мужа. Сергей не разрешал на работу выходить, мол, детьми занимайся. Он-то хорошо зарабатывал… А как на пенсию возраст вышел, так и оказалось, что стажа у меня только на одиннадцать целковых и набралось.