Автостоп был довольно ненапряжным – мы медленно ползли по небольшим дорогам, петлявшим среди виноградников, на тракторах, грузовиках и лошадиных повозках. На обочинах мумифицировался виноград, постепенно превращаясь в изюм. Проезжая, можно было видеть все промежуточные стадии между виноградом и изюмом – каждая стадия имела свой цвет. Стадии чередовались полосами, поэтому от долгого смотрения на них начинала кружиться голова. Разговаривать с водителями было необязательно, поэтому мы просто улыбались, смотрели на изюм и слушали турецкий фолк, игравший практически у всех. Что характерно, музыка была очень качественная, на уровне профессиональной этники, которую в РФ слушают только особые ценители. Таркана и Тату мы слышали в Турции единственный раз – на богомерзком острове Буюкада.
Долго ли, коротко ли, мы доползли до более крупной трассы, где нам остановился бизнес-турок, едущий из Стамбула. На лбу у этого человека огромными буквами было написано «ГЕМОРРОЙ». Однако он ехал прямо в Кютахью, поэтому предостережениями интуиции можно было по такому случаю пренебречь. Буксуя, дорогая машина бизнес-турка рванула с места. Самое страшное – турок говорил по-английски, что он немедленно начал демонстрировать. Мы услышали про его бизнес, жену и большой дом с 25 комнатами. Поскольку на улице начало темнеть, то, несмотря на черную метку, я стал фантазировать на тему вписки в одной из 25 комнат. Бизнес, которым занимался турок, состоял в производстве каких-то ваз (ночных?), унитазов и тому подобных вещей. «Italy, – победоносно кричал турок, – We send all to Italy!»
[23] Все это делалось каким-то образом из специальной породы, которую турок добывал на своем карьере. «Я вам покажу свой карьер!» – кричал турок, грозя пальцем перед носом у Степы, сидевшего впереди. За окном пошел дождь. «Теперь-то он точно не отвертится», – сквозь сон думал я на заднем сиденье. Я постепенно засыпал, поэтому происходящее снаружи мешалось со сном, в итоге выливаясь в полный бред. Мы, кажется, действительно приехали на карьер и в темноте ездили по грязным лужам среди груд ваз и унитазов. Дождь шел все сильнее, за нами гнался какой-то трактор, а мы мчались по грязи среди больших мертвых механизмов, с упреком смотревших на турка…
– Выходите! – возврат в реальность оказался суров: турок с решительным лицом стоял снаружи.
Глава четвертая, в которой герои осваивают дауншифтинг и попадают в жернова турецкой юстиции
– Выходите! – сказал из темноты снаружи турок. – Приехали!
Ничего не понимая спросонья, я вывалился из машины под дождь. Мы стояли на проселочной дороге – с одной ее стороны было большое поле, а с другой – район типовой многоэтажной застройки.
