Авиталь и ее отец - стр. 4
– Может, верно молвят травы и цветы. Не все то правда, что у людей на языке. А деревья о чем шелестят?
– Смотри, вон дерево на опушке! – показала Авиталь.
– В беде оно, несчастное! Один бок голый, а на другом от листьев одни жилки остались!
– Ты только видишь, а я вот слышу, как дерево это плачет. “Один бок у меня голый, потому что внизу оленята объели, а сверху мамаша-олениха листву сжевала. На мою беду, листья у меня вкусные, гусеницы другой бок разорили. Теперь умру, наверное!”
– Молодец, доченька! Жалеешь беззащитных. И я такой же. Давай-ка мы из ручья воду наносим и деревце это польем. Может, не умрет!
Запасливый Халис не расставался с заплечным мешком, а в нем разные полезные вещи сложены, и котелок среди них – вдруг пить захочется. Девочка и старик раз за разом спускались к ручью, набирали воду и поили больное дерево. Устали, вернулись на место.
– Я слышу, слышу, Халис! Дерево благодарит нас!
– Господь щедро наградил тебя, Авиталь! Ты понимаешь язык деревьев и трав. Ты хоть и маленькая еще, а дар Божий велик в тебе! Подрастешь, и еще не тем удивишь мир! Говорят ведь, если уж у птицы горло звонкое, то и перо пестрое! Жаль, я стар, и не узнаю всего. Что поделаешь? Всего в жизни никак не успеть. Умру раньше нашего с тобой дерева.
– Ты добрый, а добрые долго-долго живут, так матушка говорит. А я думаю, ты вообще не умрешь!
– Сладкие слова ты сказываешь, девочка, да только не бывает так! Хоть и знаю, что не бывает, а слышать все равно отрадно!
– Мы никогда с тобой не расстанемся. Жаль, что не взяла я цимбалы. Сыграла бы тебе что-нибудь веселое!
– Старого человека трудно развеселить. К морщинам веселость плохо пристает. А скажи-ка, Авиталь, ты и горы можешь слышать, они тоже разговаривают, как трава и деревья?
– Нет, Халис, горы разговаривать не умеют. А, может, и умеют, но так тихо, что слова их ушей моих не достигают. Зато горы думают громко.
– И тебе их мысли ведомы? – усмехнулся Халис.
– Конечно! Вот давай перейдем на другой холм, оттуда увидим Хермон. Он быстро заметит нас. Он знает, что я понимаю его, сразу станет размышлять, и я тебе расскажу, о чем его думы.
Авиталь и Халис спустились с холма, поднялись на другой. Перед ними вдали возникла огромной величины гора.
– Он заметил меня! – вскричала Авиталь, – сейчас станет думать.
– Я пока присяду, успею отдохнуть.
– Хермон думает о плохом. Будет война.
– Какая война?
– Иудеев с аммонитянами, а, может, и иудеев с иудеями.
– Кто победит? Что думает твой Хермон?
– Хермон думает, что он не знает, кто победит.
– Зато я знаю, дочка. Никто не победит. Не бывает победителей в войнах – так уж войны устроены. Ифтах другого мнения?