Авиатрисы - стр. 33
Именно стража открывает ему ворота. И если понадобится, унесет тайну его приезда в могилу.
Кабинет графини во время ремонта отделали изысканно, но без нарочитой вычурности. От прошлых хозяев остались чертежи на стенах, массивная мебель и экспериментальные изобретения – большая дуговая лампа с угольными электродами, вольтов столб, шкатулка с электролитами и многое другое. Эбигейл не интересовалась их природой, однако хранила как артефакты – напоминание о неумолимом ходе прогресса. Все вокруг буквально говорило, что гостям не рады – комната создавалась для уединенной работы и глубоких раздумий. Гостиные же выглядели иначе: крупные камины с барельефами, портреты членов императорской семьи – как и полагалось в высшем обществе.
Графиня встала из-за стола, поморщившись – бок еще болел, – и прошла через вереницу комнат к лестнице.
Ей навстречу, ничуть не запыхавшись, взлетел Томас Биен.
– Я останусь на ночь, – с порога заявил он в обычной повелительной манере, – прикажите подготовить покои.
– В чем дело?
– Завтра привезут Пеловер и Вон. Премьер-министр поручил мне лично проследить, чтобы все прошло гладко.
Графиня с советником направились в малую гостиную.
– Я думала, Дюфуа приедет первой.
– У ее родителей – свое видение. Нам повезло, что она не единственный ребенок в семье и ее папочка готов рискнуть ради воинской славы. Нерадивость сына его явно задевает.
– А новенькие?
– Вполне оправились. Не следует пропускать больше занятий, чем требуется.
– Если они в синяках, не надо…
– Ученицы все равно болтливы. Расскажут, что случилось, – остальным будет уроком. Надеюсь, люди Левикота хорошо поработали и поставили девчонкам мозги на место.
– В любом случае у меня в академии девочки под контролем. Остальные освоились, новеньких примут радушно и гостеприимно. Они сразу же почувствуют себя как дома и быстро войдут во вкус.
– Я должен убедиться сам и доложить премьер-министру.
Эбигейл устало опустилась на диванчик, но тотчас зашипела и вскочила от колющей боли в боку.
– Проклятые мягкие диваны!
– Как рана, графиня, заживает?
– Не стоит вашего беспокойства, советник премьер-министра.
Томас шагнул к ней и положил руку на талию графини. Костяшки пальцев сбиты и покрыты корочками – небрежная, неприглядная мелочь, каких он никогда не допускал.
– Давайте осмотрю и помажу заживляющей мазью? – пробормотал Томас, скользя мимо перевязанной под платьем раны по животу.
Его дыхание коснулось уха Эбигейл. Томас на голову выше. От широких плеч исходило тепло, и графиня только сейчас заметила, что озябла, сидя у распахнутого окна.