Авеста. Ясна. Перевод А. Г. Виноградова - стр. 3

Часто повторяющиеся формулы и молитвы в конце глав и разделов во многих публикациях остались непереведенными и незамеченными.

Цитаты пехлевийских и санскритских переводов иногда приводятся полностью. Эти переводы должны быть исследованы на наличие реликвий истины, намеков и следов первоначальных объяснений, которых может быть больше всего там, где они сами в наибольшей степени ошибочны как переводы.

Следует не обращать внимания на несовершенства санскритского стиля Нериосангха. Он был особенно ограничен в своем способе выражения из-за предполагаемой необходимости попытаться следовать своему оригиналу (который был пехлевийским) слово в слово. Его услуги были в высшей степени научными и одними из величайших, которые были оказаны.

В азиатских комментариях присутствуют реликвии «традиции» прямо из истока, а также реликвии более поздней науки; и, наконец, здесь также присутствуют непосредственные результаты древней науки; но говорить о пехлевийских переводах как о «традиции» просто удобная фраза.

При переводе Пехлеви как необходимой прелюдии к переводу Авесты всякую помощь следует, конечно, искать в азиатских переводах Пехлеви, в переводах Нериосангха на санскрите и в более поздних переводах на парси и персидском. И здесь тем, кто читает Пехлеви только в переводе Нериосангха, следует проявлять большую осторожность. Если Нерьосангх просто читать как классический санскрит, будут совершаться большие ошибки. Ему нужен собственный глоссарий, и его следует читать исключительно в свете Пехлеви, который был в основном его оригиналом. Итак, что касается персидских переводов на парси, их следует читать с особым вниманием к их оригиналам.

Их переводы обычно повторяют слово в слово, что касается их внешней формы, поскольку толкователи, вероятно, считали такое следование необходимым для полного перевода, но они обнаружили, вынуждены прибегать к наиболее важным исключениям.

Какой бы ни была истина в последней инстанции в вопросах мельчайших подробностей, «Ясна», как и остальная часть «Авесты», ясна в отношении своего вероучения».