Авантюристка - стр. 4
– Довольно, Холмс! – перебил я друга и снова уткнулся в газету, словно она могла уберечь меня от его безжалостных насмешек над моим воображением. Стоило хорошенько подумать, прежде чем заявлять, что знаменитый детектив способен на душевные муки, терзающие порой простых смертных.
Глава первая
Жизнь после смерти и прочие неприятности
Трагическая и преждевременная смерть моей подруги Ирен Адлер оказалась едва ли не самым серьезным препятствием в ее жизни.
Для человека ее склада, тонко чувствующего драму жизни, столь скоропостижная кончина обладала неким нежным, почти романтическим обаянием. Ирен с глубоким интересом изучала сообщения о собственной гибели, заполнившие лондонские, венские и пражские газеты, и не скрывала восторга, когда замечала, с каким почтением отзываются о ней газетчики.
– Послушай, что пишут в «Таймс», – призвала меня примадонна. – «…Вероятно, стала бы величайшим драматическим сопрано девятнадцатого века…», «…бархатистый тембр голоса, сравнимый с нежнейшим швейцарским шоколадом, достиг высшего мастерства в исполнении лирических романсов, основы традиций классического пения. Подобному тому, как божественный голос Сары Бернар оживляет произнесенное ее устами слово, глубокое сопрано почившей Ирен Адлер одухотворяло пропетый ею слог». Отчего же они так не писали, когда я была «жива»? – возмущалась Ирен. – «Вероятно»! Придумали тоже!
Поначалу мы, конечно, обрадовались – казалось, известие о гибели Ирен Адлер и ее жениха Годфри Нортона во время железнодорожной катастрофы в Альпах спасет нас от неловкого положения, хотя слухи эти были столь же сильно преувеличены, сколь и сообщение о смерти мистера Твена десять лет спустя[3]. Однако теперь, во второй половине 1888 года, они стали доставлять нам определенные неудобства.
Сразу же после всех наших приключений мы с Ирен и Годфри, чрезвычайно довольные собой, поселились на вилле в Нёйи-сюр-Сен, уютной деревушке близ Парижа. Счастливые молодожены пили шампанское – без меня, разумеется, ведь я не слишком одобряю спиртное (должна признать, что во Франции не очень-то принято хоть что-нибудь не одобрять – вот почему эта страна заслужила столь скверную репутацию).
Мы праздновали их союз, удавшийся побег из Лондона и, конечно же, победу Ирен – вопреки всем препонам, моей спасительнице удалось-таки сохранить фотографию, запечатлевшую ее с королем Богемии. Так что даже я порой баловала себя бокалом шампанского – в тишине, воцарявшейся всякий раз, когда кто-то упоминал имя нашего почтенного соперника, сыщика-консультанта, что проживал по адресу 221-б, Бейкер-стрит.