Аура (сборник) - стр. 21
Там ты сразу примешься за чтение и окунешься в бурные события ушедшей эпохи. Генерал Льоренте в самых цветистых выражениях описывает Евгению де Монтихо, с величайшим уважением отзывается о Наполеоне Малом, грозит пруссакам, дерзнувшим вторгнуться во Францию, бесконечно долго скорбит о поражении, призывает всех людей чести сокрушить республиканского монстра, возлагает надежды на генерала Буланже, тоскует по Мексике, сетует на то, что в деле Дрейфуса честь армии – все та же пресловутая честь – была превратно истолкована… Хрупкие пожелтевшие страницы рвутся от неосторожного прикосновения, но тебе уже все равно, ты ищешь упоминания о женщине с зелеными глазами: «Я знаю, почему ты порой плачешь, Консуэло. Я не смог дать тебе детей, тебе, полной жизненных сил…» И ниже: «Консуэло, не гневи Господа. Мы должны смириться. Неужели тебе мало моей любви? Я знаю, чувствую, что ты меня тоже любишь. Нет, я не требую безропотного послушания, это значило бы оскорбить тебя. Я лишь хочу, чтобы ты поняла: той большой любви, о которой ты мне не раз говорила, вполне достаточно для нашего счастья, а потому пора оставить эти болезненные фантазии…» И на следующей странице: «Я пытался убедить Консуэло, что от ее зелья никакого толку. Но она стоит на своем и собирается выращивать все эти травы у нас в саду. Говорит, что не обманывается на сей счет: травы не сделают плодоносным ее тело, зато оплодотворят душу…» И далее: «Я застал ее в бреду. Вцепившись в подушку, она кричала: “Да, да, да, я сумела, я ее воплотила, я могу призвать ее, дать ей жизнь…” Мне пришлось позвать доктора. Он сказал, что бессилен помочь, ибо она находится под воздействием наркотиков, а не просто возбуждающих веществ…» И наконец: «Сегодня на рассвете я обнаружил ее в коридоре, она шла босиком неизвестно куда. Я попытался остановить ее, но она прошла мимо, даже не взглянув, хотя при этом произнесла слова, явно обращенные ко мне. “Не удерживай меня, – сказала она, – я иду на встречу со своей юностью. Она уже в доме, проходит через сад и спешит, спешит ко мне…” Консуэло, бедняжка… Консуэло, дьявол тоже вначале был ангелом…»
И это все. Записки генерала Льоренте обрываются на этой фразе: «Consuelo, le démon aussi était un ange, avant…»[12]
Ты переворачиваешь последнюю страницу и переходишь к фотографиям. На первой изображен старый господин в военном мундире, в углу подпись: Moulin, Photographe, 35 Boulevard Haussmann[13] и дата – 1894. А вот портрет Ауры, зеленоглазой Ауры с черными локонами – она стоит, прислонившись к дорической колонне, на фоне нарисованного рейнского пейзажа, царства Лорелеи: платье с высоким воротником, турнюр, в руке платок. Внизу светлыми чернилами проставлен год – 1876, на обороте дагеротипа витиеватыми буквами написано: «Fait pour notre dixiиme anniversaire de mariage»