Атлантарктида. Дикий, дикий Норд. Из глубины - стр. 104

– Надо было установить «ультрик», – тихо проговорила Инга.

Вербов не ответил, понимая, что она права. Лазер нельзя было считать оружием, а воспользоваться для отпора подводными автоматами можно было лишь после выхода в воду.

Лазер выпустил очередь воздушных пузырей – след луча, нагревающего воду, унёсшегося к тёмной глыбе американского батиплава, что завис над «Крабом» на высоте шестидесяти метров.

Глыба стала таять, растворяться в темноте, мини-подлодка поспешно всплывала, не рискуя схватиться с «Крабом» «врукопашную».

«Огурец» гранаты исчез в облаке мути, на глубине всего десяти метров под «Крабом».

Господи, пронеси! – мелькнуло в голове Вербова.

Не пронесло.

Внизу вспыхнул пузырь жёлто-оранжевого пламени, распадаясь на мутные коричневые струи, по корпусу аппарата гулко ударила невидимая кувалда.

Все пассажиры послетали с сидений на пол и друг на друга.

К счастью, от взрывной волны кабину с экипажем прикрыл нижний корпус батиплава, и она уцелела, но моторное отделение смялось от гидравлического удара, и батиплав отбросило на шпиль Колонны. С длинным скрежетом, от которого у Вербова похолодела спина, аппарат начал соскальзывать по обелиску Колонны к её вздутому основанию. Свет в кабине погас, за ним вырубились экраны. Наступила темнота.

– Аварийка! – рявкнул невидимый Лобанов.

Компьютер включил аварийную линию подачи энергии.

Заработали телекамеры.

Стало видно, что «Краб» носом летит в «коровье вымя» Колонны и вот-вот врежется.

– Тормози! – Вербов метнулся к Инге, удержал девушку, начавшую падать в нос кабины, за плечи, прижал к себе.

– Нечем тормозить! – прохрипел Лобанов.

– Разобьёмся! – пискнул Пальковский.

– Держитесь!

Однако случилось то, чего никто не ожидал.

По «сшивной молнии» на округлом выступе «вымени» пробежала струйка голубого огня, выступ раздался в стороны двумя крыльями гигантского жука, и «Краб» ухнул в серебристое сияние клуба воздушных пузырей, вылетевших из выступа в воду. С гулом, грохотом и скрежетом струя воды внесла батиплав сквозь облако пузырей внутрь трубы, и экраны аппарата снова ослепли. В кабине наступила полная темнота. Лишь на панели управления тлела россыпь красных огней, сигнализирующих о бедственном состоянии оборудования «Краба».

Скрежет стих. Стали слышны стоны металла, бульканье, тихие щелчки. Батиплав осел на бок. Стоны металла и прочие звуки стихли.

– Пусти, – прошептала Инга, прижатая Вербовым к полу кабины.

Он разжал руки, помог ей подняться на ноги.

– Вот паскудство! – раздался голос Лобанова. – Я, кажется, ребро сломал. Ваня, Володя?

– Здесь мы, – ответил Пинчук, ворочаясь между сиденьями.