Ататюрк: особое предназначение - стр. 64
Со своей стороны, царская дипломатия обещала такую же «благожелательность» «к интересам Италии в Триполитании и Киренаике».
Фактически это было разрешением Италии оккупировать Ливию.
В 1902 году Италия и Франция подписали секретное соглашение, которое предоставляло свободу вмешательства Италии в Ливию.
28 сентября итальянское правительство почти без предисловий направило Порте ультиматум.
Это был один из поразительнейших по цинизму документов.
Он начинался с заявления, что Турция держит Триполитанию и Киренаику в состоянии беспорядка и нищеты.
Далее шли жалобы на противодействие турецких властей итальянским предприятиям в Триполи.
Вывод был таков: «Итальянское правительство, вынужденное позаботиться об охране своего достоинства и своих интересов, решило приступить к военной оккупации Триполитании и Киренаику».
Однако последнего предела наглости итальянская дипломатия достигла в заключительных строках ультиматума: в них Турции предлагалось самой способствовать захвату своей территории, приняв меры к тому, чтобы «предупредить всякое противодействие» итальянским войскам!»
Турецкое правительство, желая избежать войны, заявило о готовности обсудить претензии итальянцев и предоставить им экономические привилегии в пределах принадлежащего им суверенитета.
Но итальянцев подобные предложения уже не интересовали.
29 сентября король Италии объявил Турции войну.
Итальянский флот бомбардировал город Превеза на побережье Эпира, а также города Триполи и Хомс на побережье Триполитании.
К этому времени в Ливии находилось только 5 тысяч турецких солдат.
Турецкий же флот даже думать не мог о соперничестве с итальянским флотом.
4 октября Триполи подвергся ожесточенной бомбардировке и в Тобруке высадился итальянский экспедиционный корпус.
Османский гарнизон в Триполи и Бенгази насчитывал всего около пятнадцати тысяч человек, и в начале военных действий итальянцы без особого труда одерживали победы.
Несмотря на начало войны, военный министр Махмут Шевкет-паша не собирался посылать в Африку войска, однако Энвер убедил «Единение и прогресс» в необходимости ведения партизанской войны против итальянцев с помощью арабских племен.
«Герой революции» был обручен с племянницей султана Наджие и даже не сомневался в том, что, будучи членом семьи самого халифа, добьется в Триполитании успеха.
Вместе с сотнями других искавших приключений офицеров он отправился в Африку, и Кемаль решил последовать его примеру.
В Стамбуле ему было нечего делать, а там, на фронте, он наверняка сумеет обратить на себя внимание и попытается занять достойное своим дарованиям место.