Ататюрк: особое предназначение - стр. 54
Вместе с ними в страну широким потоком хлынули идеи мусульманской реформации, популизма, национализма и социализма.
Благодаря этому, эпоха младотурок была самой интересной с точки зрения борьбы мировоззрений.
Именно тогда в непримиримой и, что самое главное, открытой схватке сошлись между собою сторонники османизма и уже зарождавшегося национализма, либералы и консерваторы, демократы, автократы и выразители прочих идей.
Это были тяжелейшие для пережившей подряд четыре тяжелых войны Турции времена.
Безвольный и болезненный Мехмет V Решид царствовал, но не управлял.
Суды военного трибунала продолжали свою кровавую «жатву», однако ставший военным диктатором Шевкет-паша и не думал злоупотреблять своей безграничной властью.
Твердо веривший в идеалы конституции, он тесно сотрудничал с гражданскими членами комитета, которые стали фатическими правителями страны.
Но именно тогда на стыке танзиматской и младотурецкой эпох зарождались те самые идеи, которые спустя всего два десятка лет станут основой строительства новой Турции.
Что же касается снова забытого лидерами младотурок Кемаля, то его ждало новое разочарование.
Для проведения столь долгожданной им военной реформы лидеры «Единения и прогресса» пригласили немецкого генерала фон дер Гольтца, и немецкие фирмы начали поставлять империи новейшее вооружение, боеприпасы и экипировку.
Внимательно наблюдавший за всеми этими свершениями Кемаль испытывал к происходящему двойственные чувства.
С одной стороны, он был несказанно счастлив тем, что воз наконец-то сдвинулся с места и армия начала свое великое возрождение.
Но в то же самое время ему не нравилось то, что первую скрипку в ее возрождении играла германская военная миссия.
Но делать было нечего, и ему снова пришлось смириться, благо что его назначили в управление по подготовке кадров Третьей армии, и перед ним открывалось достаточно широкое поле деятельности.
Кемаль с редким для него удовлетворением погрузился в работу.
Его блестящие лекции имели огромный успех, и офицеры быстро прониклись уважением к прекрасно своему образованному и энергичному преподавателю.
Но Кемаль поражал сослуживцев не только обширными знаниями, но и своей поистине нечеловеческой выносливостью.
Он последним уходил из казино и первым появлялся на службе.
А в перерыве между этими достойными занятиями успел перевести книгу бывшего директора Берлинской военной академии генерала Литцемана.
Но Кемаль не был бы Кемалем, если бы только слепо копировал чужие сочинения, и он по возможности исправлял давно устаревшие идеи немецкого генерала.