Ататюрк: особое предназначение - стр. 53
Депутаты отправились во дворец, и глава делегации зачитал Абдул-Хамиду фетву о возведении на престол его брата Решида.
– Это судьба! – гордо ответил султан. – И все же Бог покарает творящих зло!
Ночью султана посадили на уходящий в Салоники поезд.
На пустом вокзале не было ни почетного караула, ни блестящих орденами царедворцев.
Выполнявший роль тюремщика Али Фетхи небрежно махнул рукой, и поезд медленно тронулся в ночь.
Так прозаично закончилась самая страшная эпоха в истории Османской империи…
Да, это было страшное время, и все же нельзя красить правление Абдул Хаида II только черной краской.
За 30 лет его нахождения у власти был построен ряд железнодорожных линий, доходы государства возросли вдвое, в судебную систему были внесены видимые изменения, открывались новые учебные заведения, и делалось многое другое.
Но в то же самое время другие государства, в том числе и соседние с империей, развивались намного быстрей.
Мы еще увидим, какое восхищение вызвала у Кемаля Болгария, в которую он был направлен военным атташе.
Но… никому не дано прыгнуть выше головы, и Абдул-Хамид II не являл собой исключения.
Причин тому было много.
«Больной человек, – говорил по этому поводу в 2002 году председатель Совета по высшему образованию Турции профессор Кемаль Гюрюз, – стал смертельно больным» не без постоянного вмешательства в реформы консервативных кругов ислама, поэтому так и не стали реальностью принципы танзимата и конституции».
Была ли вина в этом султана?
Вряд ли, поскольку он был продуктом воего времени.
И если сам Кемаль в начале Освободительной борьбы будет часто прибегать к помощи религии, дабы не отпугнуть от себя население Анатолии, то, что же говорить о султане, который одновременно являлся и халифом?
– В нашем труде, – говорил Кемаль на одном из выступлений, – в наших усилиях мы по-прежнему будем опираться на бесконечную милость к нам и покровительство Аллаха и на несгибаемую волю и решимость нашей нации перед лицом любых трудностей…
Как тут не вспомнить Эклессиаста.
«Всему свое время, время собирать и разбрасывать камни…»
И время собирать их еще не пришло…
Глава IV
Апрельские события означали окончательное завершение младотурецкой революции.
И, что бы ни говорил о ней сам Кемаль, начатая как военный путч, она обрела свое историческое значение, открыв простор сдерживаемым султаном новым социальным силам.
Стамбул стал центром политической активности, и в него сразу же устремились деятели эмиграции, балканские и иранские революционеры, деятели арабской культуры и даже представители тюркских народов России.