Атаман - стр. 66
Предали казаков. Свои своих же и предали.
Днем, когда догоняли полк – конная армия, оказывается, начала отступать к Цеханову, – на опушке сиротского, с облетевшей листвой леска увидели пехотинцев. При виде их Луков, обычно спокойный, погруженный в себя, не выдержал, в нем словно что-то лопнуло, сорвало сдерживающие клапаны, и он, громко втянув в себя воздух, выдернул шашку из ножен и кинулся на пехотинцев.
– С-суки! – закричал он. – Предатели! Вы нас предали! Предали!
Лицо у Лукова задергалось, поползло в сторону, глаза налились кровью.
– Нельзя, Луков! – наперерез взбесившемуся казаку кинулся Белов, вцепился в руку, сжимающую шашку, попробовал вывернуть ее, но Луков был мужиком дюжим, и тогда Белов ударил его кулаком, будто молотом, по голове – у Лукова только зубы лязгнули.
– С-суки! – продолжал реветь Луков.
– Они-то тут при чем? Это генералов надо долбать, Луков, а не пехтуру. Окопались у нас в штабах немцы, что хотят, то и делают… Разные Ранненкампфы, Орановские и прочие… Гадят нам, гадят, гадят… А пехтура тут ни при чем!
Луков ничего не слышал, продолжал бушевать, спасибо, на помощь Белову подоспел Никифоров, вдвоем они посадили его на землю и отняли шашку. Лишившись шашки, Луков словно враз сломался, опустил голову, плечи у него затряслись. Из его горла выпросталось, смолкло, возникло вновь тоненькое задавленное сипение – страшное, незнакомое, которого мужчина должен был бы стыдиться, но Луков не стыдился.
Потянулись фронтовые будни, похожие друг на друга. Семенов занялся тем, что хорошо умел делать, – носился с казачьими разъездами по немецким тылам и сеял там страх.
Под началом генерала Крымова на Северном фронте находилось две дивизии – Уссурийская конная, куда входили и забайкальцы, и Четвертая Донская казачья. Идея более крупных рейдов по вражеским тылам витала в воздухе давно, увлекала и казаков и штабистов. Увлекся ею и генерал.
Вскоре на его счету было уже пять глубоких рейдов. Ужас при виде казаков охватывал немцев, докатывался до самого Берлина. Короткое слово «казакен» жестким ветром неслось по хуторам и небольшим, очень уютным германским городкам, заставляло бюргеров прятаться в подвалы.
Один из самых лихих рейдов совершили обе дивизии сразу – с прорывом фронта в районе неприметного, но очень гадкого местечка Тришки – оно было укреплено слишком уж хорошо, ни обойти его, ни в лоб взять.
Задача перед казаками была поставлена простая: когда в лоб на Тришки пойдет наша пехота, ударить по этому зловредному, пропитанному кровью местечку с тыла.
После полуторачасового жестого боя над издырявленными крышами местечка поднялся белый флаг – немцы сдались.