Атаман - стр. 5
Белов отвел его лошадь в сторону, повод привязал к длинной, гладко вытертой перекладине коновязи, расстегнул шейный ремень, освобождая уздечку. Лошадь выплюнула шенкеля и оскалила крупные желтые зубы, словно бы понимающе улыбнувшись Белову, тот похлопал ее по морде и скрылся в конюшне.
Все, что надо было узнать, он узнал. Пересчитал хунгузов, въехавших вслед за Желтолицым Линем во двор. Двенадцать человек. Многовато, однако, будет. Но ничего страшного – одолевали в стычках и не столько врагов – справлялись с перевесом куда большим. Разглядел Белов и оружие, что имелось у хунгузов. Вооружение у них было слабенькое, они брали злостью да жестокостью.
– Прошу дорогого гостя пожаловать в дом, – манерно пригласил Линя староста, ухватил его под локоток, согнулся в подобострастном поклоне. – Ты на меня, Линь, не сетуй, не обижайся…
– Это я решу, когда побываю у тебя в доме, – сказал Линь.
– Прошу, прошу… – Староста продолжал подобострастно держать Линя под локоток.
Желтолицый Линь уверенно прошел в дом, сбросил на лавку малахай, расстегнул лисью доху. Неожиданно лицо его подобралось, сделалось жестким, он настороженно оглядел горницу.
Ефим Бычков тем временем проворно выставил на стол бутылку монопольки и блюдо с жареной кровяной колбасой.
– Я тебя, Линь, не обижу.
– Ладно, ладно, – Линь махнул рукой, – если я с тебя обычно брал пятнадцать золотых рублей в месяц и никого в твоей деревне не трогал, то сейчас возьму два раза по пятнадцать.
– Ох, Линь! – староста вздохнул горестно. – Ты хочешь совсем разорить меня. – Он вздохнул вновь. – Выпей для начала стопку, потом другую, закуси, и тогда мы будем решать вопрос о ясаке.
– Думаешь, я добрее стану?
– А вдруг?
– Не стану.
– Тогда я попробую уговорить тебя.
– Не уговоришь, – Желтолицый Линь усмехнулся, – мне деньги очень нужны.
Семенов находился в соседней комнате, отсюда весь разговор был слышен хорошо, и даже если Линь будет вести его шепотом, услышать можно все до последнего словечка. Семенова допекали досада, злость, еще что-то незнакомое, сложное. На щеках заходили желваки, и он поднял револьвер, глянул в черное, пахнущее гарью дуло. Под ногой от неосторожного движения скрипнула половица, и он замер, превратившись в изваяние – как бы не услышал Желтолицый Линь… Но нет, пронесло.
Из своего укрытия Семенов вышел, когда Ефим Бычков прошаркал ногами в горницу и выложил перед Линем стопку золотых монет. Незваный гость засмеялся, придвинул монеты к себе.
– Цени мою доброту, Ефим, я беру с тебя очень мало денег, – сказал Линь. – Другие так не поступают. – Он будто отщипнул от стопки одну монету, звонко щелкнул ею о стол. – Р-раз! – Отщипнул вторую монету, также звонко, будто взводил курок револьвера, щелкнул ею о стол. – Два! – Отщипнул третью…