Атаман - стр. 4

Дом должен быть удобным, широким, разумно спланированным – староста собрался выдавать замуж свою красавицу-дочь и при этом ставил условие: новоиспеченный родственник должен переехать жить к нему, в тот самый дом, что будет срублен.

Весть о новых работниках и великих планах Ефима Бычкова обязательно дойдет до ушей Желтолицего Линя, поэтому появление свежих лиц не вызовет вопросов у предводителей хунгузов. Что же касается казачьих коней, то их Ефим глубоко запрячет в конюшне, так что ни один человек, даже из своих, не говоря уже о чужих, не узнает о них.

Главное – чтобы Желтолицый Линь появился побыстрее.

Через два дня банда Линя с лихим свистом пронеслась по единственной улочке деревни и исчезла в морозном розовом мареве студеного февральского дня.

Семенов наблюдал за хунгузами из-за занавески и, проводив их долгим изучающим взглядом, озабоченно почесал подбородок:

– Однако к тебе, Ефим Иваныч, не завернули.

Бычков перекрестился:

– Боюсь я их!

На всякий случай Семенов натянул поверх рубахи казачий мундир с офицерскими погонами, людей своих расставил по намеченным точкам. Поскольку он знал, что банда обычно целиком въезжала в просторный двор Ефима, то двоих казаков поставил в сторонке с одной стороны двора, двоих – с другой, старшим в этой дворовой команде назначил Белова.

– Все. Ждем встречи с узкоглазыми, – проговорил он довольно и скомандовал: – Стрелять без промаха. Главного живодера, Линя этого, я беру на себя.

Хунгузы появились лишь в четвертом часу дня, когда на деревню уже начал наползать серый предвечерний сумрак, людей на улице не было видно – попрятались в ожидании хунгузов. Что-то тяжелое, тревожное, пахнущее кровью, повисло над деревенскими домами.

Отряд Линя снова проскакал через Сучан-Кневичи, словно бы проверял деревню – нет ли чего опасного, затем развернулся и неспешной рысью двинулся обратно. Семенов, одетый в форму, перетянутый ремнями, при револьвере и сабле, наблюдал за китайцами из-за занавески.

Около ворот Ефима Бычкова Желтолицый Линь остановился:

– Хозяин!

Староста поспешно выскочил из дома, открыл ворота. Линь, пригнувшись, чтобы не задеть головой за перекладину, въехал во двор, бросил поводья подбежавшему Белову, натянувшему на себя лохматый нагольный полушубок.

– А это кто такой?! – спросил у Бычкова Линь. – Вроде бы раньше у тебя такого работника не было.

– Раньше не было, а сейчас есть. Я решил строить новый дом и взял кое-кого к себе на работу. Разве ты не слышал об этом?

– Слышал. – Желтолицый Линь закряхтел, слезая с коня, скосил губы в деланно-горькой усмешке. – Вон ты какой, оказывается, Ефим. А еще другом называешься. Разбогател… Хоромы новые собрался ставить, дочь замуж выдаешь, праздник всей деревне решил устроить, а близкого друга своего обходишь стороной. Обидно это, Ефим, очень обидно. – Желтолицый Линь осуждающе покачал головой.