Атаман - стр. 49

Расселись вокруг костра, лошадей поставили рядом, на морды им накинули мешки с трофейным овсом.

– Спасибо немакам, – всякий раз кланялся Белов, насыпая овес в торбы, – от моего коня – особенно. – Белов с шутовским видом совершал второй поклон.

– Надо бы ближайшие дома проверить, – произнес Семенов с озабоченным видом, – вдруг там кто-нибудь из немцев застрял? Не то вытащат пулемет да начнут садить по нашим головам – вот тогда мы и закукарекаем.

На неровной узкой улочке, ведущей к центральной площади деревни, показался сгорбленный человек с клюкой, небритое лицо его было сосредоточенно, он держался одной стороны улицы и почему-то опасливо поглядывал вверх, на крыши домов.

Казаки, увидев этого человека, замолчали – что-то необычное было сокрыто в нем, сколько годов было ему – не понять: могло быть и тридцать пять, и сорок семь, и семьдесят шесть – есть категория людей, которая живет вне времени, поэтому возраст их определить невозможно. Этот человек принадлежал к таким людям.

– Белов, – тихо обратился к казаку сотник, – подсоби-ка дедку.

Казак подвел непрошеного гостя к костру.

– Вот, ваше благородие, говорит, что в восемьсот семидесятом году был в России.

– Почти полвека назад, – уважительно проговорил сотник, подвинулся, освобождая место рядом с собой.

Вид у гостя действительно был вневозрастной, на висках – ни одной седой волосинки, но старческая редина и просвечивающая сквозь прозрачно-темные волосы дряблая кожа делали поправку, слезящиеся глаза с красными веками тоже не могли принадлежать молодому человеку.

– Он и по-русски гуторит вполне сносно, – сообщил Белов.

– Да, да, да, – закивал головой пришелец, – я был Россия, пришлось узнать русский.

– А чем вы занимались в России?

– Я… я… как это? Момент, – предупредил он, полез в карман, достал оттуда старые часы в медной узорчатой луковице. – Вот. Я ремонтировайт это вот. – Он нажал на кнопку, одна половинка луковицы отворилась, послышалась чистая серебристая мелодия. – Видите?

Сотник перегнулся через плечо старика, глянул на луковицу, одобрительно поцокал языком.

– Хорошие часики, однако.

– Сам собрал, – похвастался пришедший, – из отдельных деталей.

– А корпус, луковицу как – тоже сами делали?

– Корпус нет, корпус я взял от старых русских часов и подогнал под него механизм.

– Немцы, что стоят здесь, в Руде, они как… не обижают вас?

– Не-ет. Смирные люди. В основном старики.

– А кавалеристы? Отсюда высыпал целый эскадрон.

– И кавалеристы ничего. Когда спят, – пришедший засмеялся, смех у него был молодым и звонким, будто у мальчишки, – вместе с лошадьми.