@ Актер. Часть 1 - стр. 36
«Не захотел, а надо бы».
– Папа, я хотела тебя предупредить, – помедлив, ровным голосом начала Лиза.
– Да? – сделав вид, что у них по-прежнему все хорошо, Домбровский спокойно отпил чай из чашки.
– В сентябре я хочу уехать в Швейцарию, в один закрытый пансион. – Лиза произнесла название престижной швейцарской бизнес-школы, о которой он слышал. – Хочу получить степень бизнес-администрирования, ну и пожить, – она усмехнулась, – в свое удовольствие.
– У тебя проблемы с Эстархиди? – мгновенно напрягся Домбровский.
– Что? – удивилась Лиза. – Нет. Нет, папа, у нас с отчимом все чудесно. Не придумывай, у нас правда все хорошо. Просто… – Лиза, помедлив, сняла очки и пристроила их на край стола, – просто я хотела тебе сказать, что может так получиться, что из-за моих занятий год или два мы с тобой не увидимся.
– Ты даже летом не сможешь приехать ко мне? – Домбровский обиделся.
– Да, даже летом. Ты же знаешь, какие они, эти студенты. Папа, не будешь по мне скучать? – Лиза слегка улыбнулась, и Домбровский в очередной раз поймал себя на мысли о том, что перед ним не та нескладная девочка, которую он водил в школу за руку, а уверенная молодая женщина, знающая себе цену. И что мужчин эта ее уверенность в себе (увы!) привлекает гораздо больше, чем наигранные ужимки девушки, которая сидела за соседним столиком в паре метров от них, и чей спутник не сводил с его дочери жадных глаз.
– Буду. Я буду скучать, – признался Домбровский, пододвигаясь к Лизе так, чтобы закрыть ее от взглядов этого обормота. – Но ты будешь хотя бы звонить мне?
Лиза, чуть помедлив, кивнула:
– Хорошо. Я буду звонить, папа.
А он… он тогда очень хотел спросить у неё, что же все-таки с ней не так? Но он уже знал, что она ответит: «В детстве ты не особо интересовался мной, поэтому я теперь живу в другой стране». Позже, когда они вернулись домой (вечером Лизу ждал обратный рейс в Грецию, и он буквально напросился отвезти ее в аэропорт), Лиза с небрежной улыбкой, словно бы вскользь попросила его отдать ей все её старые фотографии. То ли она собиралась заказать художественный фотоальбом, чтобы на Рождество подарить его матери, то ли хотела отобрать для себя какие-то детские снимки – он так и понял тогда. Но он послушно вручил ей всё, оставив себе только эту, любимую им, фотографию.
Домбровский вздохнул и бережно убрал снимок дочери обратно в ящик стола. Мельком взглянул на часы, поморщился и развернулся к компьютеру. Введя пароль почты, он пробежал глазами длинный список входящих писем и из ряда электронных посланий первым делом выбрал письмо Мэри-Энн Бошо. «Его француженка» по-прежнему работала в НЦБ Интерпола в Лондоне.