Assassin's Creed. Ересь - стр. 27
На ее лице появилась озорная улыбка, и Габриэль на мгновение затаил дыхание. Она подняла лицо к звездам, и улыбка исчезла.
– Знаешь, они дразнят меня.
– Кто?
– В основном мальчишки – братья и даже мои друзья. Они любят меня, но им кажется странным, что я так часто хожу в церковь.
Прежде Габриэль тоже находил странными эти частые походы в церковь, слыша о них от посторонних. Но все изменилось после их с Жанной знакомства. Она была простой девушкой – любила посмеяться, занималась обычными домашними делами и не позволяла себе расстраиваться из-за насмешек. Она все принимала легко, как данность, и потому это последнее признание озадачило Габриэля.
Жанна повернулась к нему, в темноте ее большие глаза поблескивали.
– Ты тоже думал, что я странная?
Он хотел сказать «нет», но не посмел солгать, глядя ей прямо в глаза.
– Только поначалу. Но когда узнал тебя получше… я вижу, что ты счастлива. И вся светишься изнутри. Думаю, это очень красиво.
У него едва не вырвалось «и ты тоже очень красива», но он прикусил свой неповоротливый язык. Лицо Жанны озарила улыбка.
«Я пропал», – подумал Габриэль, и сердце у него в груди учащенно забилось.
– Габриэль… ты никогда не чувствовал, что отличаешься от других людей?
На какую-то долю секунды он ощутил сильнейшую боль от этих слов и едва заметно задрожал.
– Я незаконнорожденный. И знаю, что я не такой, как все.
– Тебя это расстраивает? – В глазах Жанны появилось сочувствие.
Он кивнул.
– Меня это не беспокоило, когда я жил с отцом и матерью. Я имею в виду мачеху и отчима, – поправил себя Габриэль. – Других родителей я не знал. Мой отчим был торговцем в Нанси. То, что он мне не родной отец, я узнал только после… его смерти. Он заболел лихорадкой.
Жанна грустно вздохнула и взяла его за руку. Габриэль напрягся, предчувствуя наплыв странных, почти болезненных ощущений, которые всегда накрывали его в самый неподходящий момент. Но рука Жанны была прохладной, и ее прикосновение не взволновало, а, наоборот, успокоило его. Напряжение спало, и говорить стало легче.
– Мама еще целый месяц боролась с болезнью, но в конце заставила меня написать письмо Дюрану с просьбой позаботиться обо мне. Я не верил, что он согласится, а даже если и так, я не знал, как на это посмотрит его жена.
Жанна наклонила голову, лицо ее все еще светилось. «Это звезды или я?» – гадал Габриэль.
– Теперь Лаксарты твоя семья… они хорошие люди. Поэтому… – Она вдруг замолчала и сжала его руку. – Жанна, кажется, хорошо к тебе относится.
«Да, точно. Еще одна Жанна, – подумал Саймон. – Очевидно, это мачеха Габриэля. Нужно быть начеку и не путать их».