Аскольдова тризна - стр. 55
Хорошо, конечно, сидеть, насыщаться едою и думать о том, что живешь в полном созвучии со всем окружающим. Но если бы только это занимало мысли Погляда и Ярила, ибо снова их посетили тревожные думы: «Справимся ли?.. Не вздернут ли нас на столбе, как соглядатаев на городской площади?..»
Мимо шли трое, вооруженные мечами. Или засечники, или стражи порядка… Взглянули на двух обедающих, что-то сказали друг другу, подошли и попросили пива – промочить горло. Ярил с готовностью протянул баклагу: не жалко, мол… Этот щедрый жест подкупил воев. Пока один, хлебнув, передавал баклагу и нагнулся, у него с пояса свесился меч, и Погляд заинтересовался лезвием. Воин помоложе то ли спросил, то ли утвердительно сказал:
– Хорошая работа… Мастерская… Закалка особая! Наша, роденская…
«Спросить бы, какая такая особая, да навлечешь подозрение. Лучше смолчу…» – решил Погляд, но не удержался горячий Ярил:
– А как закаляют-то?
– Вы кто такие? – насторожился старший воин, который только что изрядно отхлебнул из баклаги и теперь поглаживал пальцами намокшие усы.
– Мы-то? – переспросил Погляд, затягивая время. – По одежке разве не видите, что свободные люди.
– Ну так не спрашивайте чего не надо. Не то живо в другом месте окажетесь.
– Хватит тебе хороших людей стращать. Идем к торжищу, там давеча каких-то торговцев пограбили.
Когда стражники (теперь друзья поняли, что это были они) удалились, Погляд обозлился на Ярила:
– Язык-то свой держи за зубами! Да башкой думай, что у кого спросить, что кому говорить!..
– И впрямь чуть не влипли! Прости, Погляд, в другой раз буду умнее…
– Ладно, идем и мы на торжище. А оттуда можно и в дом на Кожевенном конце заглянуть, попроситься на ночлег к богатой вдовушке, о котором нам утром на воротах сказывали.
На Роденское торжище стекались не только местные жители, но и живущие по соседству печенеги. Высился неподалеку в форме куба их Гостиный двор, за ним далее был выстроен сарацинский, имели свои дворы и славяне – северяне и вятичи, которые сбывали здесь рабов – пленных хазар и угров. Печенеги тоже промышляли живым товаром.
Погляд и Ярил увидели, как гнали от Гостиных дворов рабов, связанных попарно кожаными ремнями, почти раздетых, мужчин и женщин вместе, – это были те, которые предназначались для тяжелой работы в поле и дома; красивых рабынь для любовных утех доставляли отдельно. Туда торопились богачи-сладострастники, но, как заметили друзья, было и третье место на торжище, куда приводились на продажу исключительно мужчины, склонные к тучности. Здесь собирались купцы серьезные, не склонные к смеху и шуткам, царившим, например, в том месте торжища, где сбывали рабынь; собирались здесь в качестве купцов в основном люди мастеровые и как правило кузнецы. Погляд сразу определил их по ладоням, в которые въелась окалина (перед отъездом в Родень руками Погляда и Ярила занималась одна старуха, вытравливая окалину горячими настоями из трав, чтобы в друзьях не признали ковалей).