Аскольдова тризна - стр. 28
А пока шла суровая проза жизни среди чужаков, в строгом сокрытии своих замыслов, с оглядкой на всех и вся. Как подобраться к новгородскому князю?.. Этот вопрос, конечно, в первую очередь волновал ведьму. Она уже не раз вынимала его след, ходила к теремному двору колдовать на смерть и хворобу – но ничего на Рюрика не действовало. Ядовитое зелье, которое может держать в себе отраву долгое время, давно сварено Листавой и ждет своего часа, да только, как ни билась, благоприятного момента не находилось, и, когда он найдется, пока было неведомо.
Торстейн предложил убить Рюрика: как только в очередной раз тот отправится на ловы, норманн, вооруженный мечом, врубится в дружину, и лишь овладеет им берсерк, то обязательно пробьется к Рюрику и зарубит его.
– Сумеешь ли ты его зарубить – еще неизвестно. А то, что нас после схватят и четвертуют – это точно! – заключил Олаф, который по праву владельца кузницы (на него была оформлена купчая) стал за главного. – Такое сотворить – под конец, когда ничего более нам не останется…
На том и порешили. Но тут же набросились на колдунью:
– Карга вонючая, обессилела, а серебро захапала! Не изведешь скоро Рюрика, я тебя в горне зажарю! – наседал на Листаву кузнец.
– Молчи, огнепоклонник, каленым железом пропахший!.. Я скорее тебе морду поверну на спину… – И ведьма начинала что-то сыпать на уголья.
Не на шутку пугался Олаф, выгонял старуху из кузницы.
Так пока проходили у заговорщиков дни.
И Водима Храброго стало беспокоить, что дни проходили, а толку никакого не было. Поэтому позвал как-то к себе Кастора и сказал ему:
– Поезжай в Новгород да передай отцу и Олафу… Если отравить или убить Рюрика не удается, пусть входят в сношения с волхвами и старостами… Пусть чернь поднимают… Лишь только это свершится, я с дружиной там буду незамедлительно.
Снова поехал Кастор в вольный город. Подъезжая к нему, погрузился в думы: «Как бы сия история ни окончилась: в пользу ли “морского короля” или Рюрика, – нам, грекам, все едино будет… Может быть, Водим и даст горсть-другую серебра из своего сундука, но кружку пенного пива вряд ли поднесет… Ему мы нужны как рабы-строители. На мой же умишко так победа новгородского князя для нас с отцом куда выгодней!.. Если же и останемся в звании рабов, то заживем в Гардарике словно вольные люди. Я даже жениться смогу. Дети мои, а значит, внуки отца, скрасят ему на чужбине последние годы… В неволе же у норманнов мне, понятное дело, жену и детей иметь не позволят. Вот и гляди, что лучше… Передам Олафу повеление Водима Храброго, а с отцом поделюсь этими мыслями. А там посмотрим…» – решил Кастор.