Арсенал ножей - стр. 2

– Еще пара шагов налево, – подсказала «Злая Собака».

Она сейчас бездельничала на парковочной орбите в сорока тысячах километров над пустыней, но ее датчики позволяли разглядеть и разметить поверхность с микронным разрешением.

Я чуть сдвинулась в сторону.

– Здесь? – И посмотрела под ноги.

Пятнадцать лет назад, когда война Архипелаго только разгоралась, на этом месте при защите спуска по огромной каменной лестнице была убита сержант-канонир Грета Новак. Тактические компьютеры, мониторившие ход боя, сохранили ее точную позицию в момент смерти. Но полтора десятилетия спустя не осталось никаких примет, ни пятнышка на голых, выскобленных ветром камнях.

– Ты уверена? – усомнилась я.

– Уверена.

– Хорошо.

Я достала из кармана портрет Джорджа Уокера, бывшего медика «Злой Собаки». Он погиб при попытке спасти экипаж сбитого корабля-разведчика. В тот раз я пренебрегла оценкой опасности местной фауны, а он заплатил за мою оплошность жизнью.

Рукавом я стерла со стекла пылинки и следы прикосновений. Старинная рамка из литого серебра казалась достаточно тяжелой, чтобы ее не сдуло высотными вихрями. Фотография была сделана в лазарете «Злой Собаки» во время войны Архипелаго – до того, как корабль подал в отставку и присягнул Дому Возврата. Джордж в ярко-оранжевом комбинезоне военного медика выглядел на снимке моложе, чем я его помнила. Волосы еще не совсем поседели, морщины не такие глубокие. Но его улыбку нельзя было не узнать.

Встав на колени, я прислонила фото к обветшалой красной каменной стене под таким углом, чтобы первые солнечные лучи каждое утро освещали это лицо. Кончиком пальца провела по портрету вдоль линии скулы. Сухой ветер разметал полы моей накидки. На западе еще виднелись три из пяти лун планеты – зависли, как бледные зеваки.

– Прости, Джордж.

Других слов я не нашла. Поднесла розу к закутанным губам и положила у рамки, прижав стебель булыжником размером с кулак.

Грете Новак мне сказать было нечего. Я ее не знала. Она погибла здесь, и ее найденное, однако не востребованное никем тело было разобрано на органы и стволовые клетки. Осколки порвали ей сердце и легкие, но почки, печень и селезенка спасли жизнь троим ее раненым товарищам. А стволовые клетки были переданы на флотскую фабрику в дюжине световых лет отсюда, и год спустя из них вырастили органические процессоры – мозги – для стаи боевых кораблей класса «хищник», в которую вошли шесть крейсеров: «Злая Собака» и ее родичи.

Роза была благодарностью от «Собаки», как фотография – моим прощанием с Джорджем.

Близился полдень. Я неудобно лежала в тени храмовой стены, подложив руки под голову, на жестких камнях, вычищенных пустынным ветром. Ворочаясь в поисках комфортной позы, я заметила горячее марево над краем плато.