количество слов, а той ритмики лишних слов, иногда вовсе бессмысленной, но таинственно волнующей душу, как в западной и русской поэзии (Шелли, Верлен, Фет и пр.), на Востоке нет. Оттого, при всей музыкальности восточных стихов, общее впечатление от них все же остается пластическим, образным, а не певучим
[7]. В противоположность этой «атомности», где каждая часть, каждая единица стиха самоценна, западные формы можно уподобить
организму с его зависимостью всех частей друг от друга. Художественное произведение Запада тем выше, чем полнее и нерасторжимей проведена эта зависимость. На Востоке такая органичность заменяется обыкновенно бесконечным чередованием самоценных частей друг за другом. Неостанавливающееся движение равноценных
единиц – идеал Востока;
органичность – самозамкнутое совершенное целое – идеал Запада. Это приложимо и к сказкам. По отношению к армянским сказкам можно сказать, что в них всегда налицо атомность формы, распадение на ряд кратких самодовлеющих сказочек, ничем не связанных друг с другом. Такие «сказки в сказке» чаще встречаются у армян персидских, реже у турецких. Встречаем мы ванскую сказку, в точности совпадающую с рамкой Шехерезады, только значительно более короткую. Налицо и жестокий царь, убивающий своих жен, и дочь визиря с запасом сказок, и самые эти сказки, чередующиеся до тех пор, пока гнев царя не сменяется на милость.
Сказочники Араратского нагорья предпосылают своим сказкам одно и то же стихотворное начало, довольно бессмысленное и однообразно-ритмическое. В русском переводе оно звучит приблизительно так:
Сказочка-бабушка,
Подо мной чалая лошадушка.
Поскачу я в Эривань,
Привезу хлебушка.
Хлебушка дам курочке,
Курочка снесет яички.
Понесу яички плотнику,
Плотник даст за яйца дудочку.
Снесу дудку пастуху,
Пастушок мне даст овцу.
Принесу овечку богу,
Бог мне братца даст родного.
«Братец, братец мой родной,
Жду тебя я под горой,
Ты под крепостью стоишь,
Где коровы, не следишь».
Все коровушки пасутся на лугу
Исподволь нам молока дают.
Значение этой прелюдии в том, чтобы ритмически раскачать рассказчика и подготовить внимание слушателя. Стихотворные вставки часто попадаются и в середине сказок, и в конце. Присказки же почти всегда одинаковы. Если дело кончается свадьбой, то говорится «семь дней и семь ночей длилась свадьба», потом добавляется: «все достигли своей цели, да достигнете и вы своей». «С неба упали три яблока: одно рассказчику, другое тому, кто слушал, а третье тому, кто услышал». Эти заключительные три яблока с небольшим вариантом можно встретить решительно во всех сказках кавказских армян; у турецких они встречаются редко. В художественно обработанном стихотворном виде такая присказка есть у Агаянца в «Арегназане». Там герой Арег остается наедине со своей молодой женой Нунуфар. Следует присказка:
