Архиепископ Михаил (Мудьюгин) (1912–2000): музыкант, полиглот, инженер и богослов - стр. 9
Следственная тюрьма Ленинградского отдела ОГПУ.
Для этого нужно много учиться и, прежде всего, хорошо знать немецкий язык, на котором написана обширная богословская литература Нового времени“. Я не думал, конечно, что этот наш разговор будет последним».
Новый учебный год Михаил начал с кратковременного обучения в I Музыкальном техникуме в классе Марии Николаевны Бариновой. 18 декабря стало известно, что пастор Курт Мусс и другие члены лютеранской общины арестованы. Правда, это поначалу не повлияло на молодежную группу – желание читать Священное Писание и вести беседы было сильным. Владыка писал, что «молодежь… чувствовала себя напряженно, но наша наивная уверенность в справедливости правосудия доходила до того, что мы собирали подписи под требование освобождения всех невинно заключенных…». Разумеется, это не помогло – тройка ОГПУ приговорила пастора к десяти годам лагерей. Переведенный из Соловецкого лагеря под Мурманск, он был расстрелян в августе 1937 года.
29 января 1930 года была арестована новая партия лютеран, и вместе с ними Михаил Мудьюгин. Воспоминания архиепископа Михаила об аресте (когда он диктовал свои воспоминания, дату ареста он привел почти точно – 25 января) и содержании в тюрьме чрезвычайно добродушны и не отражают в полной мере того страха, который он, несомненно, испытал. Вот как он описал свои чувства в момент ареста: «Не могу сказать, чтобы обыск и арест я воспринимал сколько-нибудь трагически. Жизнь была впереди, страдал я за святое дело, да и о жизни в заключении имел тоже очень смутное представление. Во всяком случае, будущее казалось новинкой, обещало нечто совсем необычное, а для семнадцатилетнего юноши совсем необыкновенное, что было, пожалуй, самое главное. Однако во время обыска я усердно молился и был совершенно уверен в близости Божией». Одновременно с ним была арестована и Дагмара Шрайбер.
Михаил был помещен в камеру предварительного заключения Следственной тюрьмы Ленинградского отдела ОГПУ, которая находилась на Шпалерной улице между Литейным проспектом и проспектом Чернышевского. В переполненной камере будущий архиепископ познакомился с прелатом Станиславом Пржирембелем, Секретарем Апостольского администратора, отсидевшим в начале 1930-х два года на Соловках и затем вывезенным в Польшу. Именно с ним связан тот жизненный урок, о котором владыка любил вспоминать в разговорах с людьми. «Как-то раз я и он оказались в числе немногих, воздержавшихся от прогулки по тюремному двору. Я улегся на своей койке и стал читать потрепанный Новый Завет, ходивший из рук в руки. Вдруг отец Станислав встает со своей койки, прихрамывая, подходит и вполголоса говорит по-немецки: „Эту Книгу надо читать на коленях, а не развалившись на койке“. Конечно, я вскочил и поблагодарил прелата за этот блестящий урок благоговения, с каким подобает христианину обращаться к Слову Божию».