Арабский халифат. Золотой век ислама - стр. 48

. Не было никаких сомнений в том, что завоеватели, силой поселившиеся в их стране, считают всех сирийских арабов и их сородичей ниже себя. Кроме того, они очень быстро приняли ислам и отчасти спонтанно, хотя это означало всего лишь переход под победоносные знамена арабизма. Можно предположить, что альянс, в который Муавия, как наместник, уже вступил с ними, также отражал его отношение к сирийским неарабам, которые оставались христианами. В Сирии оппозиция власти и подданных, судя по всему, была не такой яростной, как вначале в Ираке. Тамошние мусульмане не жили отдельно в поселениях, основанных специально для них, а обосновались вместе с коренными жителями в старых городах: Дамаске, Эмесе, Киннесрине и т. д. Порой они даже делили между собой место отправления религиозных обрядов, которое затем становилось наполовину церковью, наполовину мечетью. Христианские традиции Палестины и Сирии также глубоко уважались мусульманами; Сирия тоже была для них Священной землей, сам Муавия был провозглашен халифом в Иерусалиме; а после этого он молился на Голгофе и у гробницы святой Марии. Конечно, из этих фактов не следует делать слишком далекоидущих выводов. Муавия выказал свое высокомерие и чувство превосходства в вопросе о догматах веры, когда яковиты и марониты представили на его суд свой религиозный спор. С яковитов, которые проиграли в споре, он взял штраф в размере 20 тысяч динаров и посоветовал им жить в мире и покое. Но у него не было и глубокой связи с исламом, и, как политик, он проявлял терпимость к своим подданным-христианам и заслужил их благодарность и расположение. При его правлении они чувствовали себя по крайней мере не хуже, чем при власти византийцев, как можно видеть из того настроя, который дошел до нас в их преданиях. Феофан говорит о его отношении к христианам, которое он выказал тем, что восстановил для жителей Эдессы разрушенную землетрясением церковь. Один из его самых влиятельных советников – Сарджун ибн Мансур, которого он передал и своим преемникам, – был христианином, однако то, что он фактически сделал христианина наместником в Эмесе, – вымысел. Жаль, что вместо того, чтобы стать халифом, он не ограничился Сирией и не основал там национальное государство, которое оказалось бы прочнее, чем «вненациональное» всеобщее государство на Востоке, в котором погибли арабы. Возможно, у него была такая мысль, но он счел ее неосуществимой, потому что тогда ему пришлось бы отказаться от ислама и перейти в христианскую церковь, потому что в то время ислам еще не признавал никаких отдельных государств.