Апостолы Революции. Книга вторая. Химеры - стр. 74
– Ах вот оно что! – вскричал Сен-Жюст. – Так, по-твоему, мой милосердный друг, республика не подвергается ни малейшей опасности?! По-твоему, нам следует немедленно распахнуть тюрьмы и уничтожить Революционный трибунал, который, по твоему утверждению, занимается лишь тем, что приговаривает к смерти ни в чем не повинных людей?! Осторожно, Огюстен: последним, кто вел подобные речи, был Жорж Жак Дантон!
– Ты угрожаешь мне?! – Лежен ошарашенно взглянул на друга.
– Я предостерегаю тебя от непоправимых ошибок, которые ты можешь совершить по неосторожности, движимый своим обычным энтузиазмом. Этот же энтузиазм ослепляет тебя, мешая видеть реальность. Ту самую реальность, которую ты по неведению назвал призраком, хотя она вот здесь, прямо у тебя под носом, несчастный слепец! И реальность эта такова, что кто-то из Комитета общественного спасения – скорее всего, один из его членов – поставляет в Англию документы, содержащие государственные секреты. Нам удалось захватить английского шпиона, при котором были найдены копии этих документов. Но я не настолько наивен, чтобы полагать, что это единственный случай и единственный шпион, работающий в Париже. Опасность здесь, Огюстен, на расстоянии вытянутой руки, – Сен-Жюст вытянул вперед правую руку. – Она реальна, как никогда, а мы блуждаем во тьме, как слепые котята, не зная, где затаился дракон, готовый пожрать нас. Вот, что представляет собой реальность, в которой мы живем и которую ты предпочитаешь не замечать. Я не угрожаю тебе, потому что ни мгновения не сомневаюсь в твоей искренней любви к отечеству, но прошу оставить милосердие до более спокойных времен. Мы не имеем права быть милосердными, Огюстен, как бы ни больно нам было применять суровость.
Он всегда побеждает, ворчал на себя Лежен, покидая квартиру Сен-Жюста. У него всегда найдутся десятки аргументов против одного твоего, а ведь он не прав. Лежен был уверен, что где-то прячется тот червь ошибки, что подгрызает каждую из стройных теорий Сен-Жюста. В чем-то очень важном, самом важном Сен-Жюст не прав, потому что прав он, Огюстен Лежен, прав, потому что на его стороне милосердие, любовь, добро, потому что только добром можно построить счастье народа, потому что только милосердие может привлечь людей в лоно республики. Пусть Сен-Жюст едет в свою армию, рассерженно заключил Лежен, пусть насладится свистящими пулями (Впрочем, усмехнулся молодой человек, два года служивший отечеству на поле боя, под пули Сен-Жюст не полезет.)! Армия просветлит его мысли и заставит иначе взглянуть на человеческие жизни, которыми он так легко швыряется здесь, в Париже. А пока Сен-Жюст будет добывать себе ратную славу, он, Лежен, займется Бюро общей полиции без присмотра друга и превратит его в орган милосердия и справедливости. Правда, есть Робеспьер. Но с Робеспьером, возможно, будет проще договориться, да и времени вникать в каждый частный случай у него, скорее всего, не найдется. А когда Сен-Жюст вернется в Париж, перед ним предстанет истинное правосудие, такое, каким оно должно быть, каким всегда виделось Лежену, о каком он мечтал и построить которое ему было дано самой судьбой!