Анжелика в Квебеке - стр. 12
В этом городе, затерянном на краю земли, было что-то совершенно необычное. Он походил на гигантское приношение Богу.
То там, то сям – на краю плато, на мысу, на уступе – виднелись три или четыре маленькие ветряные мельницы, придавая общему ансамблю вид бесхитростный и безыскусный.
Над мысом Диамант одиноко вырисовывался силуэт большого деревянного креста.
Маркиз де Вильдавре возник перед Анжеликой, точно нечистый дух, вырядившийся в княжеские одежды.
– Не хотите ли посмотреть в мою подзорную трубу? – спросил он и, повернувшись к ней спиной, добавил: – Как вы находите мой костюм? Не правда ли, он великолепен?
– Вы выглядите превосходно. Но я тоже жду от вас комплиментов – комплиментов моему платью. Вы мне ничего о нем не сказали.
– В самом деле! Вы восхитительны… у меня иссякли слова. Мне нет прощения, но я так взволнован, так рад, что буду вас сопровождать. Вот увидите – вас встретят овациями. Только взгляните на эту толпу. Эти люди знают, что скоро увидят вас, и уже не могут сдержать возбуждения.
И правда, даже невооруженным глазом было видно, что весь город кишит людьми, словно потревоженный муравейник.
Анжелика взяла у маркиза подзорную трубу, настроила ее и увидела в окуляре пристань, темную от запрудившего ее народа, и на переднем плане – офицеров в нарядной парадной форме и расфуфыренных дам с веерами в руках.
Их ждали и притом готовы были принять со всеми почестями, подобающими дорогим гостям, а никак не врагам или презренным, подозрительным иностранцам.
Анжелика была поражена. Она давно уже не видела такого скопления народа, причем сплошь французов.
– Они выглядят довольными.
– Они в восторге. Можете мне поверить.
– А как поведет себя военный комендант господин де Кастель-Морг? – осведомилась она.
– Он смирился. Губернатор взял с него слово, что он ничего против вас не предпримет. Вот, я вижу его в свою подзорную трубу – он стоит рядом с господином де Фронтенаком. Он едва сдерживает досаду, но молчит.
– А… отец д’Оржеваль? Вы его видите?
Среди собравшихся выделялось множество черных сутан. Вильдавре внимательно их рассмотрел, после чего покачал головой:
– Я его не вижу. Должно быть, он пока выжидает.
Вильдавре продолжал разглядывать толпу на пристани в свою подзорную трубу.
Внезапно он топнул ногой:
– А, вот он! Вот он! Я знал, я вам говорил! Посмотрите туда, направо, он стоит рядом с группой офицеров. Я его вижу, вижу! Вон тот священник в черном. Помните, я вам говорил, что он доберется сюда раньше меня и будет ждать меня на молу.
– Кто? Отец д’Оржеваль?
– Да нет, что вы! Мой духовник! – торжествующе объявил маркиз. – Вы должны его помнить. Это господин Дажнэ, который был со мною в Голдсборо, но отказался плыть на корабле и сказал, что доберется до Квебека по суше. Ах, я же говорил вам, что он способен добраться сюда раньше меня. Ха-ха! Вот что Акадия делает с сорокалетним священником парижской церкви Сен-Сюльпис, закисшим среди своих книг и молитв, – он превращается в лесного бродягу с каноэ за спиной. Как я вам уже говорил, эта земля превращает людей в безумцев.