Антоновка - стр. 70
– Это они нарочно делают, чтобы отвлечь людей от того, что на самом деле важно. От Чечни, от лживых выборов, от беспомощной милиции. Ещё и смертную казнь отменили. Будем теперь кормить преступников.
Бросив короткий взгляд на Настю, Полина осторожно напомнила:
– Миш, не при детях.
– Что не при детях? Пусть знают. Сколько я говорил, что нельзя ходить поздно, а они всё равно на Протоку бегают. Вон, два дня назад девушку у подъезда зарезали. У самых дверей, она не успела войти, так и осталась на ступеньках. И этого маньяка никто не ищет. А если найдут, дадут крышу над головой и кормить будут за счёт государства.
Накрыв тесто полотенцем, Полина вытерла руки и, обняв Михаила, чмокнула в щёку.
– Поймают его, обязательно поймают.
После прогноза погоды началась песня, Настя перестала рисовать и прислушалась к словам:
Я за тебя молюсь, я за тебя боюсь…
– Мам, а почему мы не молимся?
Михаил поймал растерянный взгляд Полины. Поторопился объяснить:
– Ну, мы не ходим в церковь. Не приучили.
Его крестили, давно и практически тайно, остались размытые воспоминания с душным запахом ладана о монотонном речитативе священника и слепящей позолоте икон. В их семье не принято было ходить в церковь. Вера в Бога проявлялась только в вечерней молитве, больше похожей на пожелание спокойной ночи: «Спать ложусь, крестом крещусь. Ангелы-хранители, храните мою душу». Эта молитва осталась в Большом доме, в их дом не переехала. За бытовые привычки, в том числе вечерние ритуалы, отвечала Полина, а она не отличалась набожностью.
Настя дослушала песню и попросила:
– Можно я буду молиться?
– Можно.
– А как это делать?
Полина вздохнула, снова посмотрела на Михаила, ища у него подсказки.
– Просто говори, как с нами. Обычно просят помощи для тех, кто тебе дорог.
Настя кивнула и собрала карандаши.
– Всё, дописала.
– Оставь на подоконнике. После обеда отнесу на почту со всеми письмами.
Михаил надеялся, что во второй половине дня в отделении будет меньше народу, и он без свидетелей отправит не только письма, но и почтовый перевод. Полина снова вернулась к тесту, по радио началась песня. Во дворе залаяла Пальма – дворняга с примесью овчарочьей крови, принесённая Настей полгода назад. У ворот мелькнула смоляная макушка Жана. Михаил торопливо поднялся.
– Это ко мне.
Полина проводила его недоуменным взглядом, она узнала Матаниного мужа и удивилась его визиту.
На улице, прямо на дороге, детвора играла в мяч, Тихон сидел на пеньке и плавил бычок от сигареты. Лепил его на кайму подошвы и прижимал торцом спичечного коробка. У младших дочек вся обувь украсилась коричневыми кляксами, они ловко чиркали спичками прямо по краю подошвы и спорили, у кого получается круче. За украденные спички их регулярно ругали, но скорее для профилактики, потому что так положено: «спички детям не игрушка».