Антология короткого рассказа - стр. 6

Они уже в нейтральных ничьих водах. Уже прошёл позади них серый стремительный и острый «Санкт-Петербург» с одноклассником бравым еле различимым Витьком на мостике. Прошёл и не заметил. Видно, занят Витёк. Видно, хранит и охраняет. Бережёт акваторию отечества. А дна уже под ними нет. Там мрак и бездна. Пропасть. Пучина. Но они плывут. «Надо бы починить кран на кухне», – думает он. «Надо бы папе с мамой цветов на могилку», – думает она. «Надо бы многое», – молча думают они оба. А уже и равелин полоской, и Кача в тумане. «Уже, пожалуй, ближе к Синопу, но там нет махрового полотенца» – думает она. «Да нет, какой Синоп. До него ещё плыть и плыть», – думает он. «А помнишь, как солнце садилось в море, а мы стояли у ИНБЮМа», – думает она. «На Драконовом мостике», – поправляет он. «Нам было тогда по семнадцать», – думает она. «Мне уже два дня как было восемнадцать», – корректирует он. «Ну да», – молча соглашается она. «А помнишь?…» «Помню, всё лучше тебя помню», – мысленно срывается он. И они плывут дальше.

Она на него сегодня с утра разозлилась за то, что он случайно оцарапал запущенным прокуренным заусенчатым ногтем её болезненный мозоль. Подавая суши. Оцарапал душу. Он – в ответ – за то, что она сменила привычное равнодушие на колкое презрение. И они внутри злы. «Ну нет, ты уж первый поворачивай», – думает она. «Только после вас», – ехидно думает он.

Он оборачивается и не видит берега. Назад уже не доплыть. Назад не вернуться. Надо бы сказать, что пора, давно пора поворачивать, поворачивать всё, но поздно, и они к тому же не разговаривают. И они плывут. А что остаётся?

Море волнуется раз. Только раз.

«Ты прости меня», – говорит он.

«И ты», – говорит она.

И они красиво плавно тонут.

На спинках.

И ложатся на дно.

Как Вертинская в фильме «Человек-амфибия».

Только вместе.

Рядышком.

Уважаемые отдыхающие, не заплывайте за буи. Это опасно для жизни. Приятного вам отдыха. Пейте пиво «Черкасское». Летайте самолётами «Аэрофлота».

Барселона. Утро. Пятый этаж. Открытый в небо балкон. Мягкий ветер. Вид на небольшие горы, заросшие летом. Махровые склоны с клубочками деревьев, с катышками зелени. Внизу квадрат бассейна. Сверху ослепительная синева. Трудно погружаться в черно-белый пейзаж страницы, когда вокруг такой праздник цветов. Зрение, как поплавок, тихо покачивается на поверхности дня. Иногда что-то клюет, мысль пробует наживку. Но приятнее пребывать внемлющим молчанием, чем говорящим отсутствием. Легче трогать и приближаться, чем сидеть и отдаляться. Создавать пасмурность внутри сияния ради того, чтобы местность обросла памятью.