Аномальная зона - стр. 93
– Но по морде-то можно? – с надеждой в голосе полюбопытствовал собеседник.
– Да сколько угодно, Трофимыч! И по мордасам, и поддых. По рёбрам тоже кулаком пройтись в самый раз, или дубинкой резиновой. Вон он какой у нас… мясистенький!
С лица Марципанова сдёрнули наконец бинты, и он, округлив от ужаса глаза, увидел перед собой двух военных весьма преклонного возраста. В диссонанс только что слышанным от них речам морщинистые лица старичков были вполне добродушными. Они с живым интересом уставились на Эдуарда Аркадьевича, нависая с двух сторон над железной койкой, на которой лежал правозащитник.
– Оклемался, соколик? – лучась морщинами, улыбнулся один из них.
Старички были похожи друг на друга, как близнецы. Оба плюгавенькие, с ежиками коротко стриженых седых волос на темени, обряженные в военную форму. Но не в нынешнюю – полевую, камуфляжную и не в повседневную – кители с погонами и брюками навыпуск, а в гимнастерки х/б стародавнего образца, застёгнутые на медные пуговицы под горло, перетянутые в поясе и через плечо портупеями. На погонах у обоих кровянели полоски лычек – сержантские, что ли, Марципанов плохо разбирался в солдатских званиях.
Правозащитник тоже растянул губы в заискивающей улыбке, хотел было подняться с кровати, но, дёрнув руками, обнаружил, что крепко пристёгнут к пружинной сетке наручниками.
От возмущения Эдуард Аркадьевич забыл про страх. Никакой это, конечно, не ад, понял он, осмотревшись мимолётно, а заурядная камера… в отделении милиции, должно быть. А эти старые замухрышки, выжившие из ума и по этой причине нёсшие только что полную чушь, – провинциальные блюстители порядка. Которые даже не представляют себе, с кем они, дураки, связались. Да он всю правозащитную общественность на них натравит, прокуратуру! Да они со службы за такие дела в два счёта вылетят, во главе с начальником райотдела!
– Эт-то что такое?! – вновь обретя уверенность, грозно нахмурился Марципанов. – Ну-ка, освободите меня немедленно! Адвоката ко мне, быстро! Я вам, держимордам, гарантирую серьёзные неприятности!
Старички глянули друг на друга и рассмеялись – заливисто, искренне:
– Их-хи-хи… Не… неприятности, – давясь от смеха, веселился один. – Он… нам… неприятности… Их-хи-хи…
– А мы ему… ха-ха… приятности доставим, – вторил другой. – Сапогом в печень… Ух-ха-ха-ха… Ой, уморил, гад!
– Смеётся тот, кто смеётся последним, – не теряя присутствия духа, назидательно предупредил Эдуард Аркадьевич, хотя сердечко ёкнуло, чуя недоброе.
Судя по окружающей обстановке – маленькой комнатке с оштукатуренными цементными нашлёпками – «под шубу», стенами, малюсеньким окошком, забранным толстой решёткой, столом и единственным табуретом посередине, лампочкой, утопленной в нише над окованной железными полосами дверью со смотровым глазком, его поместили в камеру ИВС – изолятора временного содержания. Подобрали в беспамятстве после падения с вертолёта, приняли за пьяного – и сюда.