Анникка - стр. 6
– А всё ж не остались в России, – заметила Ванда Федоровна, пока Маруся расставляла тарелки. – Разумеется, я вас не осуждаю. Той России, в которой мы жили, которую знали, больше нет.
Из кухни незаметно для Ады появилась маленькая полная старушка с белыми как снег волосами, а за ней – девочка лет тринадцати или четырнадцати, худенькая и, в отличие от Маруси, очень похожая на мать. Она поставила на стол кринку с молоком и подошла обнять дядю. Из-за портьеры, за которой скрывалась третья дверь, вышел седовласый старик и не спеша занял место во главе стола.
– Где наши поляки? – спросил Владимир Федорович. – И где же, наконец, Верочка?
– Оржельские наверху, в гостиной. Танюша, – Ванда Федоровна обратилась к младшей дочери, – будь добра, пригласи их к столу. А у Веры опять мигрень, – она многозначительно посмотрела на брата, будто вложила в свои слова какой-то скрытый смысл.
Владимир Федорович сделал вид, что этого смысла не понял, и сел за стол по левую руку от старушки. Его мать, как оказалось, тоже звали Вандой, в ее жилах перемешалась польская и французская кровь. Отец представился Фридрихом Шпергазе или Федором – на русский манер. Это был обрусевший немец, высокий и сухощавый, полная противоположность супруги. Кроме Додо, в пансионате жили Оскар и Лена Оржельские, брат и сестра, чьи веселые голоса теперь раздавались с лестницы на зимней веранде. В следующую минуту они вошли в столовую, наполнив ее смехом. За ними, потупившись, прошмыгнула Таня.
Аду усадили рядом с Додо, напротив поляков, так что последние получили возможность беззастенчиво рассматривать гостью. Панна Лена, несомненно, считалась красавицей. Она была чуть старше Ады, высокая, пышнотелая, с огромными, слегка навыкате, глазами и гладкой белой кожей. Она легко располагала к себе, в отличие от младшего брата, который показался Аде типичным нарциссом. Оскар Оржельский – голубоглазый блондин с ямочками на щеках – явно упивался осознанием собственной красоты. Интересно, замечает ли он чрезмерную скованность сидящей рядом Тани, ее румянец и быстрые взгляды из-под ресниц?
Аду засыпали вопросами о ее жизни, о родных, о доме. К счастью, Владимир Федорович пришел ей на помощь, прекратив расспросы одной фразой:
– Всё потом. Ада Михайловна устала с дороги, не спала всю ночь.
– И то правда, – согласилась Ванда Федоровна. – Маруся, после завтрака застели постель в четвертой комнате во флигеле. Пусть Ада Михайловна отдохнет. У нас еще будет время наговориться. Владимир, тебе тоже непременно нужно поспать.
Ада действительно сильно устала и с трудом заставила себя съесть пирожок и выпить чашку чая.