Анхорн. Цифровые Боги: Северные Королевства Предела - стр. 43
Смех… её чёртов смех! Такой не обременённый заботами, радостный и наивный, что Лайт даже во сне сжимал челюсти, пытаясь убедить себя – она не виновата. Никто из них. Они были детьми.
Семья Лайта жила в Тильза-Таране – маленьком закрытом городе, рядом с крупнейшим комплексом верфей и огромным планетарным космопортом Карраган, что принадлежали правительству Зитрикса и были построены на деньги и ресурсы корпорации Гилнекс. Верфи своими башнями, уходили выше небес, почти к геостационарной орбите, там испытывали и вводили в эксплуатацию уже построенные корабли. При Бельшаме Армее Мудром Зитрикс и весь его флот, военно-технический ресурс и верфи перешли в полную и безраздельную власть Империи, а планета стала частью союза. С тех пор много чего изменилось. Стала ли жизнь на Зитриксе сейчас лучше? Лайт не знал, он не появлялся на родной земле больше пятнадцати стандартных галактических лет.
Най смеялась красиво и беззаботно, словно сестру и не ожидало выбранное без её согласия будущее за следующим поворотом судьбы. Мать всё решила за неё, за всех них. Най, Трай и Лайт были одногодками. Самки аломеев могли произвести от двух до шести темняк за полный цикл беременности. Трое родились в один год, и ещё четверо мелких появились на свет весной следующего. Их мать была плодовитой, но после рождения младших решила, что пришло время остановиться. В новый жизненный план необходимое количество потомства вписывалось идеально, а большее число ртов стало бы для матери Лайта слишком обременительной долей. Генералу Леян Карраган и так было не до воспитания детей, управление космопортом Карраган, названным в честь героини войны с радикальными повстанцами, мечтавшими расстроить объединение Зитрикса с Империей Алур, отнимало все её силы, мечты и устремления. Хороший солдат, но плохая мать – именно такой она казалась Лайту вначале.
Про отца капитан Горизонта почти ничего не помнил. Он был совсем мал и видел его лишь однажды. Расплывчатый силуэт, несимметричная форма ушей, тёмные дужки имплантов под глазами, его механические ноги забавно гремели, шаркая по полу. Второй раз он видел только медленно удаляющийся силуэт и глаза матери, смотрящие ему вслед, с едва сдерживаемой животной злобой. Когда он спросил об отце позднее, генерал Карраган ответила холодно и почти безучастно:
– Умер.
– В воздухе? – для пилота Зитрикса смерть за штурвалом своего корабля – наивысшее благо и лучшая награда.
– Его корабль подбили, – только и сказала мать.
Отец Лайта, чьего имени сейчас он даже не сможет вспомнить, был пилотом звена боевых истребителей. Это всё, что юный Лайт сумел унести с Зитрикса из воспоминаний о втором родителе. О правде капитан Горизонта узнает уже позже на реабилитации в Золотом Храме. Тогда все вещи казались иначе. Когда смотришь на прошлое сквозь завесу из прожитых моментов и полученного жизненного опыта, оно кажется лучше, чем было на самом деле. Будто свет будущего сглаживает углы, скрашивает детали, притупляя восприятие, подменяя плохое хорошим. И это нормально, так мозг защищает себя, выстраивая первую линию обороны.