Англия и Франция: мы любим ненавидеть друг друга - стр. 55
Впервые оказавшись в Азенкуре, я не мог сдержать горькой ухмылки от попыток французов уничтожить память об их втором[46] знаменитом военном поражении. Это бросалось в глаза еще явственнее, чем в Креси. Там хотя бы действовало некое подобие музея, пусть даже втиснутое в пространство двух маленьких классов старой школы. Здесь, в Азенкуре, не было вообще ничего.
Впрочем, ничего удивительного, потому что на самом деле я попал совсем не по адресу. Дело в том, что я остановился в деревне Аженкур по дороге в Нанси на востоке Франции. А сражение, как все мы знаем из одноименного романа Бернарда Корнуэлла[47], состоялось при Азенкуре (с буквой «з»), почти в пятистах километрах в сторону, неподалеку от Кале.
И это, пожалуй, больше всего раздражает французов. Мало того что мы неправильно произносим названия мест, близ которых произошли сражения (Креси, Ватерлоо), так Азенкуру (Agincourt) досталось еще и с точки зрения орфографии.
Но Генрих, вступая в битву, вообще не знал, где находится, и поинтересовался названием местечка только после победы. (И это вполне понятно, ведь в случае поражения он был бы мертв или постарался бы поскорее забыть этот позор.) Кто-то из его людей знал название ближайшего замка – Азенкур, – и, поскольку вокруг не было ни одного дорожного указателя, в хрониках записали его с ошибкой: Аженкур. Строго говоря, сражение не стоило бы называть так, потому что на самом деле армия Генриха дислоцировалась у ближайшей деревушки Мезонсель. Но и это не имеет значения, англичане все равно исковеркали бы и это название, придумав что-нибудь вроде Мезонетт или Манчестера.
Музей в деревне Азенкур не сравнить со скромной переоборудованной школой в Креси. Это внушительное современное здание из стекла и бруса, а его изогнутую крышу поддерживают балки в форме английского длинного лука. Внутри посетителям раздают аудиогиды с сенсорами, которые активируют наушники, как только вы проходите перед интерактивными экранами. Возникает ощущение, будто идешь и слушаешь голоса мертвых. И то, что они рассказывают, удивительным образом напоминает истории из Креси: это все тот же перечень французских оправданий.
«Говорящие головы» (в буквальном смысле, поскольку вещают манекены с телевизорами на плечах) поведают вам, что французские рыцари провели в седле целую ночь, что шел дождь и лошади утопали в грязи, а ряды пехоты были такими плотными, что воины даже не могли вскинуть на плечо оружие. Вам предложат сунуть голову в шлем, чтобы вы могли убедиться в том, какое небольшое пространство могли охватить взором марширующие в строю французские солдаты. Вы даже сможете поднять меч и булаву, прочувствовав их тяжесть. И фоном прозвучит монолог из Шекспира, в котором отважный Генрих призывает своих людей идти в бой за Англию и святого Криспина, а читает его мрачный, похожий на жабу актер, с таким выражением лица, будто он вот-вот умрет от горя