Ангелы смерти - стр. 3
– Молодой человек, вы знаете, мне самому хотелось уже давно поведать кому-нибудь о том, что пришлось пережить тогда – признался дедушка.
– Но, почему было не рассказать кому-нибудь из родственников? Например… – хотел было предложить Алексей кандидатуру Анастасии.
– Настеньке? Так она еще совсем ребенок, чтобы такие вещи знать. К тому же не для женских ушей слушать о том, что творили с детьми эти изверги – сказал дедушка.
– Хорошо, Юрий Михайлович, вы можете рассказать о том, что там происходило. Меня интересует то как вы смогли выжить, известны ли вам конкретные примеры использования детей в научных исследованиях немецких врачей. Известно ли вам что-нибудь? – спросил журналист.
Юрий Михайлович немного замялся, просидев так с минуту, он вздохнул, откашлялся и начал свое повествование, которое Алексей старался записывать.
– Нас привезли поездом, смрадный запах в затхлом вагоне стоял который день. Сквозь мельчайшие щели между досками мы увидели красные кирпичные стены, открытые железные ворота, через которые мы проехали на территорию концентрационного лагеря. Открылись запечатанные двери и народ буквально повалился на свежий воздух. Полумертвые, голодные они уже не держались за эту жизнь, их не пугало то, что происходило в Освенциме. Уставшие, голодные, без еды и воды взрослые, старики, дети – все, кто оставался в живых были на грани жизни и смерти. Нас выгоняли на разгрузочную рампу, где стояли немцы в форме, крича в толпу «Nach rechts !», «Nach Links !». Стоявший там же, за небольшим ограждением немец спрашивал «Zwillinge? ». Я тогда ничего не понимал, для меня было важно не услышать хоть что-то похожее на «русо» или тому подобное. Как оказалось позже, нас все равно определили. Советские заключенные получали паек гораздо меньших объемов, чем те же венгры или цыгане, работавшие с нами. Кто-то из родителей уже тогда подумал, что в первую очередь заберут детей, тогда они прятали их в толпе. Родители, чьи близнецы попадались на глаза немцам были обречены. Их детей отводили отдельно от остальной массы, которую вели на убой. В ходе так называемой «селекции» меня отобрали в отряд, работающий в крематории. Самую многочисленную колонну из стариков, женщин и мужчин с ранениями или явными отклонениями по здоровью теснили отдельно. Их вели в сторону газовой камеры, которая располагалась здесь же на территории. Это было прямоугольное здание с большой трубой. Всех без исключения на входе встречала надпись из металлических букв, располагавшихся в виде кривой дуги. Кто-то из бредущих рядом со мной перевел загадочные буквы.