Ангел-мститель - стр. 7
– Хорошо, мы поговорим с сыном, – тяжело вздохнула та, которую позже назвали Мариной, решив больше не спорить. Время и так уже позднее, всем давно домой пора, а ей еще нужно успеть ужин приготовить к приходу мужа.
На улице она покосилась на сына, который демонстративно шел в шаге от нее.
– И зачем ты это сделал? – спросила она.
– А пусть не толкается! – мгновенно вспыхнул мальчик.
– Кто? – поинтересовалась она, чтобы узнать, наконец, подробности инцидента.
– Вовка! – фыркнул сын. – Пусть не думает, что если он выше всех, то его все бояться должны. – Подумав, он добавил: – Папа еще выше.
– Значит, ты высокого Вовку бояться не должен, а он высокого папу должен? – улыбнулась она.
– Да, должен! – Мальчик совсем раскипятился. – Папа – высокий и сильный, он все знает и умеет, его все боятся и уважают.
– Да нет, ты знаешь, – негромко сказала та, которую позже назвали Мариной, – человека либо уважают, либо боятся. Чтобы и то, и другое одновременно – такого не бывает.
– Бывает, бывает! – уверенно возразил ей сын. – Когда я вырасту, у меня тоже машина будет, и кто меня толкнет, я того перееду.
– Вот об этом ты папе сегодня и расскажешь, – рассердилась она.
– Ну и расскажу, – насупился мальчик. – Это у тебя все хорошие, один я плохой.
– Ага, я – хорошая, – ввернула словечко дочка, – поэтому меня никто и не толкает.
Сын яростно повернулся к ней, но она вцепилась в руку матери и показала ему язык.
– Перестаньте, пожалуйста, – устало сказала та, которую позже назвали Мариной, и перекинула сумку в другую руку.
– Мама, а что ты купила? – Дочка обежала ее с другой стороны, чтобы заглянуть в сумку, но было уже темно.
– Сосиски, – с удовольствием открыла секрет та, которую позже назвали Мариной.
Заметно оживившись, дети ускорили шаг. Дочка опять взяла ее за руку – и опять за ту, в которой была сумка с продуктами. Идти было очень неудобно, на каждом шаге сумка била ее по ноге, но она молчала. Даже дочка давно уже отказывалась ходить с ней за руку, а сын и вообще предпочитал в стороне держаться. Через несколько шагов она все же сменила руку.
– Тебе помочь? – насупился сын.
Надо же, мелькнуло у нее в голове, дожилась – на помощь ребенка напрашиваюсь. А у него и так ранец тяжеленный – одних только учебников шесть штук, да тетради, да пенал, да обувь сменная.
– Да нет, спасибо, – улыбнулась она, – тут уже два шага осталось.
Она повернули за угол дома и направились к своему подъезду.
Откуда до нее тут же донесся возбужденный голос Нины Петровны.
– Да что ты мне рассказываешь! Спешила она, как же! Она же удавится, прежде чем кого вперед себя пропустит. А то я не помню, как два года назад – только-только они сюда въехали – зашла к ней полстакана сахара одолжить. Она на меня так глянула, будто я за банкой икры пришла, – изливала Нина Петровна душу стоящей рядом с ней у подъезда соседке с третьей этажа.