Ангел-искуситель - стр. 44
Когда она забрела на кухню, сонно жмурясь и кутаясь в халат, я подошел к ней, взял ее лицо в руки и попросил: – Скажи это еще раз.
– Что сказать? – вскинула она на меня удивленные глаза.
– Что ты выйдешь за меня замуж.
– Чего? – Вот сейчас она окончательно проснулась. Глаза забегали из стороны в сторону – точно, ревизию воспоминаний проводит.
– Ты сказала, что выйдешь за меня замуж.
– Я ничего такого не помню, – быстро ответила она.
Вот в этом – вся Татьяна. За других сражаться, хоть с отцами-архангелами – это ей раз плюнуть; а свою собственную судьбу за гриву ухватить – Боже упаси. Придумывать истории неимоверные, выходы из ситуаций искать немыслимых, проблемы решать, даже для ангела непосильные – это она с дорогой душой; а вот если решение принимать нужно – голову в песок засунет и так и будет стоять, дожидаясь, пока толпа археологов набежит ее откапывать.
Но, с другой стороны, согласитесь, что «Я ничего такого не помню» – явно лучше, чем «Я ничего такого не говорила». Ну, что ж, не помнит – значит, не помнит. Мне нетрудно еще раз спросить. Но только так спросить, чтобы у нее больше никаких отговорок не осталось. Я даже рассмеялся, припомнив свои вчерашние наблюдения. Так, она у нас, как будто, на каждое мое слово неткает?
– Ты хочешь сказать, что я вру? – спросил я.
– Нет, – тут же отозвалась она (Отлично!), – но я думаю, что даже у ангелов в расчет берутся только те слова, которые сказаны в здравом уме и твердой памяти.
– Я абсолютно с тобой согласен, – постарался я усыпить ее бдительность. – А сейчас ты как себя чувствуешь? Никаких расстройств в здравости ума и памяти не ощущаешь?
– Нет. – Она уже почти шипела от возмущения (Просто прекрасно!). – Как ангел-хранитель, ты можешь быть совершенно за меня спокоен.
– Ты сняла тяжкий груз с моей души, – проникновенно заметил я, готовясь к решительному удару. – Значит, сейчас, отдавая себе полный отчет в своих действиях, ты хочешь отказаться от данного мне вчера обещания выйти за меня замуж?
Следующее «Нет» она уже просто рявкнула. И тут же замолчала, хлопая глазами. Я расхохотался. Вот будет знать, как с психологом бороться! Которого она своими же руками и сотворила. Да еще и назвала Анатолием – что значит: изощренно изобретательный в достижении своей цели!
Вдруг я заметил, что отчаянно хлопающие глаза ее наполняются слезами. Нет. Нет! Только не тяжелая артиллерия! Иначе, всего лишь добившись справедливости, я сам себя начну последним подлецом считать. А она тут же этим и воспользуется.
Я снова подошел к ней, снова взял ее лицо в руки (в случае чего, я сам ей эти слезы вытирать буду, чтобы они мне душу не травили!) и принялся припоминать все те случаи, когда она меня обвела вокруг пальца, заставив делать что-то против моей воли. Пусть лучше разозлится!