Ангел-искуситель - стр. 43
Когда, еще через пятнадцать минут, дверь в ванную чуть приоткрылась, я ринулся к ней в полной уверенности, что мне сейчас придется подхватывать безжизненное тело Татьяны, сумевшее – из последних сил – толкнуть эту дверь в надежде на помощь. Но из двери на меня глянуло ее лицо, сияющее тем самым покоем, которого я так долго сегодня добивался. Ах, она еще и сияет? Она округлила глаза и безмятежно поинтересовалась – а что, собственно, случилось?
От возмущения я даже заикаться начал. Судя по всему, моей сбивчивой тираде о перенесенных треволнениях не удалось донести до нее их глубину. Рассмеявшись, она скорректировала свой вопрос – что, собственно, может с ней случиться в собственной ванне?
Ну, все. Однажды я уже предупреждал ее, что не нужно испытывать мое самообладание. Я был даже рад, что удержался от соблазна проверить, все ли с ней в порядке. Я всегда предпочитал играть по-честному и не переходить к решительным мерам без предупреждения. Сейчас нужно быстро огласить ноту протеста – а дальше все: извини, дорогая, я предупреждал. Громко и отчетливо (чтобы не говорила потом, что не расслышала) я напомнил ей о своих должностных обязанностях и поставил ее в известность, что отныне считаю себя в полном праве нарушать ее уединение где бы то ни было при малейшем намеке на грозящую ей там опасность.
Слушая меня, она почему-то расплывалась во все более широкой улыбке. И смотрела на меня. Молча. Опять просто смотрела. Переводя дыхание после своего слегка затянувшегося ультиматума, я вдруг осознал, что меня окружает облако знакомого … яблочного…
Она продолжала смотреть на меня.
Огромными светло-серыми глазами.
В которых читалось … какое-то ожидание.
Я притянул к себе этого теплое, пушистое существо…
Так, завтра обо всем поговорим.
…
А она сказала мне все-таки «Да»!
*****
В воскресенье утром выяснилось, однако, что у Татьяны даже на собственное «Да» «Нет» припасено. Хотя, впрочем, сначала это было не совсем «Нет»; это потом я ее пресловутое «Нет» в «Да» превратил…
Боясь спугнуть удачу, я провел все утро на кухне, занимаясь хозяйством. В целом, похоже, у нас уже сама собой начала устанавливаться традиция: завтрак – мое дело, ужин – ее. Меня это вполне устраивало – все равно я раньше встаю. Я даже ни разу, ни единым глазком в спальню не заглянул – чтобы не сбиться с бодрого настроения покончить сегодня со всеми разговорами (теперь-то можно и о работе поговорить!), причем исключительно на свежем воздухе.
А может, она сама раньше проснулась … хотел бы я сказать, с радостным ощущением … но нет, скорее, со смутным подозрением, что что-то изменилось.