Анекдоты в рабочий полдень - стр. 18
Дама заказывает в ателье рубашку длиной в четыре метра. Все спрашивают: для чего?
– А у меня муж – писатель. Для него главное – поиск.
В Союзе писателей обсуждали молодого поэта, злоупотреблявшего спиртными напитками. Поэт по молодости или по глупости оправдывался:
– Что ж тут такого? Пушкин пил. И Лермонтов пил. И Бетховен. И Моцарт.
– А что пил Моцарт? – спросил кто-то.
И тут же прозвучал голос Михаила Светлова:
– А что ему Сальери наливал, то и пил!
В доме литераторов работал очень разговорчивый парикмахер. К нему пришел писатель Катаев.
– Валентин Петрович, что-то я вас давно не видел.
– Я был в Италии.
– О, в Италии! И что? Вы были в Ватикане?
– Представьте себе, был.
– И что, вы видели Римского Папу?
– Конечно.
– Вот тут вы мне-таки попались! Валентин Петрович, когда люди видят Римского Папу, они становятся перед ним на колени. Неужели вы, советский писатель, встали на колени перед священником?
– Ну, что ж было делать, встал.
– И что же вам сказал Римский Папа?
– Он сказал: «Какой же болван вас так плохо постриг?»
Муравей тащит по лесу бревно. Навстречу стрекоза:
– Зачем тебе бревно, Муравей?
– Да вот, у избы венцы прогнили, надо менять. А ты куда?
– В танцбар.
Встречаются они во второй раз. Тащит Муравей на себе оконные переплеты и дверные коробки.
– Зачем тебе окна и двери? – удивляется Стрекоза.
– Да прогнили старые в избе. А ты куда на «Волге»?
– На кинофестиваль.
В третий раз встречаются. Муравей тащит кровельное железо и шифер.
– Куда тащишь? – спрашивает Стрекоза.
– Да у избы кровля сгнила. А ты куда на «Мерседесе»?
– Еду на литературный симпозиум.
– Я тебя очень прошу, Стрекоза. Встретишь там этого старого чудака-баснописца Крылова, скажи ему, что я и подобные мне начитались его басен и теперь всю жизнь только и делаем, что трудимся.
Молодой секретарь престарелого писателя обращается к его молодой жене:
– Что вы обо мне подумаете, прекрасная мадам, если я пошлю вам воздушный поцелуй?
– Что вы лентяй, избегающий работы.
Редактор разговаривает с бородатым писателем, чей роман ему совершенно не нравится – сплошные цитаты и подражания:
– Если выражаться символически, – говорит редактор, – то совесть у вас должна быть такой же черной, как и борода.
– Если судить о совести по бороде, – возразил писатель, – то у вас ее совсем нет.
Поэт-авангардист жалуется другу:
– Ну и идиоты у нас в редколлегии сидят! Объясняю им смысл моей новой поэмы – не понимают. Второй раз объясняю – не понимают. Третий раз объясняю – сам понял, а они все равно не понимают…
Однажды Бернард Шоу заказал лучшему лондонскому портному брюки. Только через месяц, после нескольких примерок, портной выполнил заказ. Забирая брюки, писатель с улыбкой заметил: