Аналогичный мир. Том первый. На руинах Империи - стр. 185
Чего седлать, сам же велел не рассёдлывать, забыл, что ли, уже с перепоя, но он покорно пошёл обратно, к дереву, где Шоколад уже суетился, отвязывая лошадей. Он подошёл к Бурому и встал, упираясь лбом в тёплую шерстяную шею коня, и постоял так, пока земля не перестала качаться под ногами, и он снова смог нормально видеть и слышать. Подошёл Грегори, пряча в бумажник полученную расписку, поглядел на них бешеными глазами, но не ударил. И тут заметил оставшуюся лежать на земле куртку Джеффа, поддел её носком сапога и отбросил к его ногам.
– Беги, отдай ему, – и махнул рукой, показывая куда.
Он схватил куртку и побежал. Джеффа он увидел сразу. Понурившись, тот стоял, привязанный за запястья к задку фургона. Белый затягивал узлы на поклаже. Рубашка Джеффа на спине взлохмачена двумя ударами плети и окровавлена, кровь на лице уже подсыхает. Он остановился в двух шагах. Если уже начали ломку, то отдать куртку не разрешат. Но белый, увидев его, усмехнулся и кивнул, разрешая подойти.
– Вот, сэр, мне велели отдать… – он запнулся.
Белый хохотнул и крикнул кому-то, кто сидел в фургоне.
– Грегори чужого не возьмёт!
– Зато напьётся на халяву, – ответили из фургона.
Ну, у белых свои счёты, ему не до них. Решив истолковать это как разрешение, он подошёл к Джеффу и накинул куртку тому на плечи, а чтоб не свалилась, связал рукава на груди узлом. Если не заставят бежать за фургоном, то удержится. Джефф смотрел мимо него в пустоту. Застывшее лицо человека, получившего нежданный удар.
– Я б лучше тебя купил, – голос белого заставил его вздрогнуть. – Раб, отработочный… всё краснорожий, всегда подделать можно. Да Грегори упёрся как бык.
Ему показалось, что белый сейчас схватит его. Он торопливо попятился и побежал обратно.
– Ты где шляешься?! – встретил его затрещиной Грегори. – Пошлёшь по делу, так гулянку себе, поганец, устроит!
И пока они выбирались из городка при бойнях, Грегори ругался не переставая, а на дороге погнал своего коня галопом. Они молча скакали следом. Серый Джеффа был привязан к его седлу. Расседлать не успели, и пустые стремена звонко бились о пряжки подпруги.
– А чтоб вас всех сволочей! – Грегори резко осадил коня. – Угрюмый, ты подвяжешь эти стремена чёртовы, или я тебе башку твою к чертям собачьим оторву!
Он молча спешился и подошёл к Серому. Грегори смотрел на него, тяжело дыша и обхлёстывая плетью придорожные кусты. Но прежнего гнева уже не было. Грегори вроде быка. Бесился легко и отходил быстро. И когда он сел на Бурого, Грегори повёл их привычной рысцой и уже молча, без ругани. И молчал до вечера. Не шутил, не издевался над ними. Сидел, сгорбившись, и молчал, только раз сокрушённо, тихо, так что он еле расслышал, сказал.