Аналогичный мир. Том первый. На руинах Империи - стр. 184

И белый ушёл. А они доели всё до крошки и капли, Шоколад отряхнул и надел куртку. И потянулось время сытого безделья. Редкое удовольствие для раба. Они вроде задремали, и резкий голос Грегори поднял их на ноги полусонными. Грегори и этот белый, что спрашивал их, чьи они, стояли шагах в десяти от них и орали друг на друга. Разобравшись, что орут не на них, они снова сели.

– А я говорю, другой! – орал Грегори.

– Ты мне не крути! – орал белый, – за такие деньги я дерьмо не возьму!

– На, читай! – Грегори тыкал ему в лицо бумагу. – Грамотный? Так читай!

Всё это щедро пересыпалось руганью. Белый ругался не хуже Грегори, и слушать было даже интересно.

– А иди ты… – махнул рукой Грегори. – Чтоб тебе и мамаше твоей… – и внезапно рявкнул. – Угрюмый, Джефф! А ну сюда! Живо! Оба, ну, чтоб вас!..

Они переглянулись и послушно подбежали. Грегори, красный, злой, с опасно посветлевшими глазами, рванул его за шиворот.

– Покажи номер!

Он стал засучивать рукав, противное чувство страха сводило ноги ознобом.

– Не мне, болван, я и так знаю. Этому…

Он повернулся к белому, показал номер. Белый, высокий, широкоплечий, с намозоленными от зуботычин руками, смотрел не на номер, на него. И Грегори схватил его за запястье и резко, чуть не вывихнув ему кисть, дёрнул его руку вверх, к глазам белого.

– Убедился?

– Рабский номер, – кивнул тот. – Ну, так что?

– А то! Раздевайся, Угрюмый! Живо! До пояса!

Он сбросил на землю куртку и стал развязывать тесёмки у рубашки, но Грегори это показалось медленно, и рывком за плечо развернув его спиной к белому, и тот сам выдернул ему рубашку из штанов и задрал на голову.

– Убедился? Или ещё что показать?

Грегори отпустил его и уже спокойно буркнул.

– Одевайся, – и пока он заправлял рубашку, подбирал и натягивал куртку, объяснял белому. – Сам посуди, какой резон мне тебя обманывать? Я телеграмму получил, и всё. Шла бы речь об этом, и было бы сказано «раба» и номер, а ты что покупал? Отработочного. Так что давай расписку, забирай покупку и с богом.

Он всё ещё стоял рядом с ними и видел лицо Джеффа. Растерянное, побледневшее, ставшее вдруг землисто-серым и старым.

– Джефф, – Грегори взял Джеффа за плечо. – Продали тебя, вот теперь твой хозяин, – и подтолкнул к белому.

– Я ему сам объясню, – белый приготовил плеть, взмахнул…

Но он видел, что Джефф вскрикнул и стал падать ещё до удара, удар пришёлся концом плети по лбу, разорвал кожу, это больно, но не до крика, такого крика, короткого и вроде несильного, но на площади сразу стало очень тихо.

– А ты чего вылупился?! – заорал на него Грегори. – А ну пошёл к лошадям! Седлайте, живо!