Американская грязь - стр. 51
– Не кого угодно, – едва слышно возразила Лидия. – У него есть дочь.
Опершись руками о спинку стула, Себастьян уронил голову и уставился в пол.
– Себастьян, послушай. Я понимаю, звучит все это безумно. Но я ведь не наивная девочка, так? Я ведь не идиотка, правда?
– Ты самая умная женщина из всех, кого я знаю.
– Я… я просто пытаюсь все это переварить. Соотнести все то, что ты мне рассказываешь, с образом того Хавьера, которого знаю я.
– Да-да, понимаю.
– И это очень сложно.
– Я и представить себе не могу насколько.
– Ведь я и правда знаю его, Себастьян. Знаю. Как ты и говоришь, он действительно очень умный. В другой жизни он мог бы стать хорошим человеком…
– Но это не другая жизнь, Лидия. Он не стал хорошим человеком.
– Но, может, у него еще есть шанс. Вот что я пытаюсь до тебя донести. Люди – сложные создания. Пусть он именно такой, как ты говоришь. Но в нем есть и другая сторона. В нем живет измученная душа поэта, полная скорби. Он остроумный. И добрый. Может, он еще сумеет измениться.
– Погоди. – Хавьер окинул жену внимательным взглядом. – Погоди-ка, Лидия. Ты что, в него влюблена?
– Что?
– Влюблена или нет?
– Себастьян, не говори глупостей. Сейчас не время для сцен ревности.
Мужчина покачал головой:
– Но есть ли у тебя к нему какие-то чувства?
– Ничего такого. Я его люблю, но…
– Ты его любишь?!
– Он мой друг! Настоящий друг. Человек, который очень много для меня значит. – Лидия уперлась ладонями в коленки и взглянула на мужа снизу вверх. На окне зажурчала и выдохнула кофеварка. – Его отец тоже умер от рака.
Себастьян отодвинул стул и снова сел.
– Ох, Лидия.
С отцом своей жены Себастьян так и не успел познакомиться, но смерть этого человека оказала такое мощное влияние на жизнь Лидии и на их зарождавшийся роман, что к покойному тестю он испытывал по-настоящему родственные чувства. Себастьян знал о нем буквально все. Например, когда Лидии было двенадцать (уже не самый подходящий возраст для мишек), ее главный плюшевый любимец получил ранение в нос. Лидия была убита горем и одновременно стыдилась своих чувств. А мишка мучился и рассыпал внутренности по всему дому. Тогда ее отец, не говоря ни слова, сходил в аптеку и вернулся оттуда с пакетом. Пакет он положил на кухонный стол, под лампу на штативе, и велел дочери принести из комнаты мишку. Очень осторожно Лидия доставила любимца на кухню, которая к тому моменту превратилась в операционную. Стол был затянут целлофаном. Ее отец стоял в маске и резиновых перчатках. Под лампой мерцали хирургические инструменты: игла, нитки и лоскут кожи. Отец пришил медведю полностью новый кожаный нос.