Алымов - стр. 6

Через четыре года Аркадий как один из лучших выпускников судебно-прокурорского факультета получил право свободного выбора сразу и ведомства, и региона, где он будет верой и правдой служить Его Величеству Закону, в то время как обычные выпускники ехали работать туда, куда их по спискам направляла распределительная комиссия. Ни минуты не раздумывая, Синберг выбрал прокуратуру как орган, осуществляющий высший надзор за соблюдением законности на территории страны, а местом жительства, к немалому удивлению однокашников и преподавателей, избрал один из «медвежьих» углов Восточной Сибири. Такое странное для многих решение отличника учёбы было обусловлено, однако, вполне объяснимой прагматичной целью – досконально вникнуть в жизнь народа на самой что ни на есть периферии, основательно понять уровень правосознания населения и власти «на местах», искоренить преступность хотя бы в одном отдельно взятом районе и, вернувшись на «большую землю», осознанно взяться как за научно-теоретическое, идейно-содержательное совершенствование всего советского законодательства, так и отработку адекватных современной цивилизации механизмов его практического применения.

Действительность повергла молодого соискателя лавров «реформатора

отечественной юриспруденции» в глубокое уныние: пытаться обеспечить полную законность хотя бы в самом маленьком отдельном уголке родной страны оказалось столь же утопично и даже глупо, сколь попробовать зачерпнуть ложку чистой воды в насквозь отравленном водоёме. Власть прокуратуры реально распространялась лишь на беззащитное большинство населения. В то же время она была бессильна против любого мало-мальски значимого должностного лица, привлечь которое к уголовной ответственности без позволения на то местных партийных и советских органов было невозможно. А позволения такие были настолько редки, что на общем фоне борьбы с преступностью приближались к цифре «ноль».

Дело в том, что начальствующие чиновники (так называемая «номенклатура») почти поголовно входили в депутатский корпус местных, а кое-кто и центральных органов советской власти, так же как практически все, за редким исключением, руководящие работники предприятий, хозяйств, учреждений, от бригадира до первого лица были членами КПСС с вытекающими отсюда последствиями: властным структурам выгоднее было оградить от наказания явного расхитителя, мошенника или вредоносного разгильдяя, чем открыто признать, что в их рядах таковые есть вообще. Если при этом учесть, что и сами прокуроры обязательно являлись членами исполкомов всех уровней и входили в руководящее ядро райкомов и обкомов КПСС, то о какой принципиальности «гарантов» законности и правопорядка можно было мечтать? Ведь хотя по закону прокурор впрямую и подчинён только вышестоящему прокурору, но как депутат и коммунист он обязан, в свою очередь, с одной стороны надзирать, а с другой – блюсти «партийную и государственную дисциплину», по-своему понимаемую обитателями совпартолимпа.