Алмазный фонд Политбюро - стр. 46

Два белобрысых «мальца» трех и пяти лет, внучата Обуховых, таращились на гостя в щель полуприкрытой двери, и Самарин только сейчас вспомнил о том гостинце, который им принес. Достал из кармана пиджака пакет с пиленым сахаром, который презентовал посол Норвегии, и протянул его наследникам Обухова. Те сразу же распахнули дверь и нарисовались во всей своей красе в горнице. Без штанов – в доме было довольно тепло, но зато в поддевках на ватине.

– Ах, бесстыдники! – погнала их из горницы Матрена. – Ступайте штаны наденьте, а сахаром потом угощу. – И уже обращаясь к гостю: – Да зачем же вы сахар-то?.. Он ведь сейчас бог знает каких денег стоит.

– Ничего, ничего, – успокоил ее Самарин, – сахар мне вреден, а мальцам вашим в самый раз сгодится. Им еще расти да расти, а у меня от сладкого зубы крошатся.

Молчавший до этого хозяин дома только в рукав хрюкнул да правый ус двумя пальцами крутанул.

– Никак разбогатели, Аскольд Владимирович? Помню, когда в последний раз виделись… – и замолчал, видимо не желая ворошить в памяти тяжелейший восемнадцатый год, когда Петроград накрыла волна холеры и горожане, чтобы только выжить, спускали на барахолке всё то, что еще можно было продать или поменять на картошку, крупы, муку или тот же сахар.

– Малость разбогател, – не стал его разочаровывать Самарин, – и, если все пойдет как надо, в следующий раз приду не только с сахаром, но и с коробочкой монпансье для этих сорванцов.

– Это хорошо, – заинтересовался сказанным Обухов, – ну а пока хозяйка приготовит нам чего-нибудь закусить, садись да рассказывай, что за дело ко мне привело. Хотя, если признаться, я страшно рад видеть тебя у себя в доме.

Широким движением руки он пригласил гостя к столу и тут же произнес, покосившись на Самарина:

– Это ничего, что я иной раз на «ты» сбиваюсь? Поверь, отвык обращаться как положено.

– Кузьма Иванович!.. – праведному возмущению Самарина, казалось, не было предела. – Я буду весьма рад, если вы отбросите все формальности, и я останусь для вас просто человеком, без чинов и званий.

– Спасибо, – поблагодарил его Обухов. – Но в таком случае и я попросил бы вас обращаться ко мне на «ты». А то даже неловко как-то.

– А вот этого, простите, я не смогу сделать, – огорчил его Самарин. – Во-первых, привычка, которую из меня невозможно вытравить, а во-вторых, вы все-таки постарше будете, а это – плюс мое уважение к вам, ко многому обязывает.

– Ну, как знаешь, – не стал настаивать хозяин дома и потянулся рукой за хрустальным графином, неизвестно в какой момент оказавшимся на столе. Наполнил бочкообразные стопочки и, как бы извиняясь перед дорогим гостем, произнес: – Оно, конешно, не водка, а самогонь, но могу заверить, что получше монопольки будет.